Можно ли забить гвоздь в космосе и другие вопросы о космонавтике

Каждый день подъем примерно в шесть утра по Гринвичу. Выделяется время на личные гигиенические процедуры. В компьютере тебя уже ждет расписание на день, составленное планировщиками. Понятно, что можно какие-то пункты передвинуть или изменить, но в общем ты должен следовать расписанию. Помимо работ в сегментах и проведения экспериментов, есть обязательная физкультура: минимум два часа каждый день. Учтено время на обед и ужин.

Сергей Рязанский и Рэндольф Брезник проводят медицинскую тренировку

В расписании всегда есть утренние и вечерние планерки (DPC, daily planning conference). Мы все собираемся, выходим на связь с наземными специалистами и подробно обсуждаем текущие дела. Те говорят: «Ребята, сегодня у нас то-то и то-то. Просим вас обратить внимание на это и на это, а эксперимент такой-то выполнять строго в указанное время, потому что позднее станция будет менять ориентацию». Переговоры идут под запись, и нам следует неукоснительно исполнять предписанное. Вечером: «Ребята, доложите, что сделали». Мы докладываем. У специалистов вопрос: «Вот когда вы это сделали, у вас что получилось? Куда файлы с итогами скинули?» Отбой примерно в десять вечера по времени Гринвича.

Чем выходной день отличается от буднего?

Конечно, есть выходные и праздничные дни. На полугодовую экспедицию обычно приходится четыре праздника: два русских и два американских, либо общие типа Нового года. В выходные дни планировщикам запрещено перегружать нас работой, но в реальности всегда получается: ты просыпаешься, а у тебя висит в расписании, что ты должен, например, снять образовательный ролик и обратиться с приветственным словом к важному собранию. Плюс уборка сегмента, плюс разбор фотографий, сделанных за неделю, и получается, что выходной – тоже плотно занят.

Как космонавты отдыхают?

По-разному, ведь все разные люди. Кто-то читает электронные книги с планшета; кто-то смотрит кино; кто-то фотографирует станцию и виды Земли; кто-то разбирает готовые фотографии; кто-то пишет письма родным или отвечает на вопросы в Сети, которые за неделю накопились. По праздникам мы обычно готовим особые ужины, примеряем разные костюмы, фотографируемся в них на память, дурачимся.

Есть ли специальный жаргон для общения на станции?

У нас есть «птичий» язык – куча сокращений. Кто-то посчитал, что их всего около тысячи. Чтобы в них разобраться и на слух понимать, надо поработать с соответствующим оборудованием. Например, «в АСУ ЕДВ заполнил» означает «в туалете заполнилось ведро для мочи».

Общение с иностранцами тоже накладывает свой отпечаток, используем английские аббревиатуры. «Детали АСУ в Си-Ти-Би 10, в Ноде 3» означает «детали туалета в коробочке номер 10, в модуле “Спокойствие”».

Скучали ли вы по погоде?

Нет, лично я не скучал. Погода на станции воспринимается комфортной. Конечно, скучаешь по каким-то обычным земным вещам: деревьям и зелени, мокрой от дождя. Вот этого не хватает. Много огорчений на станции вызывают земные облака, потому что ты, скажем, запланировал заснять Париж с орбиты, а над ним день за днем плотная облачность.

Что делать, если вам захотелось побыть одному?

Конечно, уйти со станции ты никуда не можешь. Но есть небольшая личная каюта, есть углы, где можно уединиться и, например, потренькать на гитаре. Всегда можно надеть наушники, включить фильм или телесериал. На Земле у меня обычно нет времени смотреть телевизор, и мои друзья всё время упрекают, что я отстал от жизни, не знаю модные новинки. Поэтому, пока был на станции, посмотрел семь сезонов «Игры престолов» – так что теперь знаю то, чего не знает Джон Сноу.

Не довлеет ли над вами отрыв от семьи?

Ты к этому готовишься. Ты летишь и знаешь, что увидишь всех через полгода, и это вполне можно пережить.

Чувство отрыва смягчается тем, что ты постоянно получаешь новости, тебе пишут электронные письма, ты можешь позвонить кому угодно на телефон. Раз в неделю устраивали видеовстречи через скайп – с семьей, с женой. Иногда к жене перед связью приходили мои друзья, пили пиво, веселились, мол, Сережа, покрутись там в невесомости. Сережа, такой печальный, крутится. «Ну, давайте за Сережу!»

Как вы боретесь с желанием вернуться на Землю?

Действительно, когда мы летаем в космосе, то скучаем по Земле, по друзьям, по семье. Даже по московским «пробкам» на Третьем кольце. С другой стороны, хочется домой – и что? На станции много работы: эксперименты, обслуживание, фотографирование. Переключение активности – лучшее отвлечение от посторонних мыслей.

Какую вещь на МКС вы назвали бы незаменимой?