Мрачные ноты

— Она упрямо отказывается принять мои условия. — Я запускаю руку в свои волосы, которые падают на лоб. Господи, мне нужно подстричься. — Это не имеет к ней никакого отношения.

— Ох. — Мамины настойчивые голубые глаза блуждают по моему лицу в поисках ответа. — Дело ведь не в твоей машине?

— Нет, мою машину вернули вчера вечером.

Хотя это привело меня в чертовски хорошее настроение. Проводив взглядом уходящую Айвори, я вернулся на стоянку, и не обнаружил машину. Она исчезла. Ее просто взяли и на хрен угнали. Мне пришлось позвонить Деб, чтобы она отвезла меня в полицейский участок. Когда она высадила меня у дома, стоя у порога, я заявил ей, что не собираюсь трахать ее. Хотя должен был быть благосклонен к ней за помощь в деле с мужем Беверли Ривард и за этот случай с машиной. Но я был чертовски расстроен, чтобы позволить ей войти.

GTO был не единственным, что я потерял в парке в тот день.

Копы нашли мою машину: она была полностью выпотрошена изнутри. Потребовались недели, чтобы привести ее в отличное состояние.

Но Айвори... Я сжимаю бутылку в руке. Я делаю все от себя зависящее, чтобы восстановить то, что происходит между нами. Притяжение сейчас сильнее обычного, оно возгорается, как раскаленный уголь. Шипит и искрит, когда я сажусь рядом с ней за пианино, когда я шлепаю ее по запястьям за то, что Айвори пропустила ноту. Трещит и лопается каждый раз, когда наши взгляды встречаются.

Первая совместная неделя прошла так чертовски быстро, что мои нервы все еще на пределе. Если бы я не отстранился, она была бы сейчас в моей постели, ее семнадцатилетнее тело изгибалось подо мной, а огромные обожающие глаза умоляли бы о невыполнимом: о Леопольде, открытых отношениях. О моем сердце…

Она слишком молода, чтобы отделять секс от любви, а я потерял интерес ко всему, кроме физического удовольствия.

Когда-нибудь мы добьемся того, чего хотим, а ее недоверие к мужчинам может стать невосполнимым.

Мама интуитивно наблюдает за мной, мягкое выражение ее лица окаймляют черные волосы, спадающие на плечи. Она протягивает руку, чтобы пальцами ухватиться за выбившийся локон, и, изучая меня, водит им взад и вперед по подбородку. Я пью пиво и игнорирую ее.

— Ты встретил кого-то. — Она опускает руку и наклоняет голову.

Приехали.

— Нет, Я...

— Эмерик Майкл Марсо, не лги своей матери.

Я встаю и иду к стойке. Опираясь на неё бутылкой, балансирую на выступе.

— Не собираюсь это обсуждать с тобой, мам.

Я хочу, но если произнесу это вслух, то все мои слова превратятся в реальность.

Слышу приближающиеся шаги отца.

— Что именно обсуждать?

Его очки съехали на кончик носа, а сам он уткнулся в телефон.

— Эмерик кое с кем познакомился. — Мама улыбается поверх бокала, не сводя с меня глаз.

Не отрывая взгляда от телефона, он проходит мимо, дотрагиваясь до ее шеи.

— Будем надеяться, что она лучше предыдущей.

Лучше? Джоанн — это реальность.

Что касается Айвори, она как дурманящий, покрытый мраком сон, что снится по ночам, преследует глубоко в сознании. Но днем она — предоставляющая угрозу фантазия, которая заставляет мужчин творить нечто, вытаращив глаза.

— Кто она? — Мама продолжает потягивать вино.

— Она под запретом, — быстро говорю я и поворачиваюсь к папе. — Ну и как новый врач, которого ты нанял для работы в клинике?

— Он... в порядке. — Сдержанность усиливает его голос.

Конечно, он понимает, что я меняю тему.

Отец кладет телефон в карман и опускается на стул напротив мамы.

— Эта женщина замужем?

Я качаю головой и гляжу себе под ноги.

Сегодня суббота. Предполагалось, что я буду находиться в номере отеля во Французском Квартале, сжимая огромные сиськи Хлои, и шлепая задницу Деб, заставляя источать запах секса. Но в тот момент, когда я забрался в GTO, я вспомнил об Айвори. Поддаваясь подсознанию, взялся за руль и спустя несколько минут уже был на подъездной дорожке родительского дома на Гарден Дистрикт.

Потому что мне необходимо поговорить об этом. Если и есть кто-то в этом мире, кому я доверяю, то они находятся в этой комнате. Моим родителям известно о сделке, которую я заключил с Беверли, а также о каждой грязной детали моих отношений с Джоанн. Они ни разу не осудили меня. Черт, они наняли команду адвокатов, которые убедили Джоанн отказаться от обвинения в изнасиловании.

— Неужели она... — Мамин вопрос звучит тревожно. Затем наступает осознание. — О нет, Эмерик.

До того, как мама стала проректором Леопольда, она была учительницей средней школы. Когда я был мальчишкой, миссис Лора Марсо была слишком хорошенькой, чтобы иметь уже сына с толпой поклонников-подростков, включая парней, с которыми я водился. Даже в свои пятьдесят с лишним лет она по-прежнему смотрит на меня с нежным выражением лица юной девушки, тепло улыбаясь.

Этот немигающий взгляд, проникает сквозь меня, потому что она знает. Я кое-что не договариваю.

Я поворачиваюсь к стойке и упираюсь руками в гранитную поверхность, плечи опускаются под тяжестью слов.

— Все кончено.

— Что именно? — наполненный беспокойством голос матери раздаётся позади меня.

— Садись, — велит не так ласково отец.