Мрачный дебют

— На мне же нет маски? — обеспокоенно спросил я.

— Не… — повернулась ко мне Ани, а потом осеклась. — Ой…

— Что за взгляд затравленный, словно у лани, волка узревшей? — спросил я.

— Маска, Дима… — прошептала Ани и отступила на шаг.

— В твоих словах не слышу уваженья, — недовольно покачал я головой. — Такая дерзость достойна наказания. За мною следуй.

Ани не посмела ослушаться, и пошла следом, в спальню.

Я достал из шкафа кожаный ремень, сел на кровать и похлопал по колену.

— Моё терпенье не пытай, бесчестная, — предупредил я её.

Она с опаской подошла поближе, а затем я схватил её и уложил животом на свои колени. Задрав хлопковое платье, я стянул с её задницы трусы и начал порку.

— Ай! — воскликнула Ани.

Удар. Ещё удар.

— Я сам не рад, но делать вынужден, — произнёс я, нанося очередной удар. — Ибо отец твой не уделял в достатке времени для порки!

— Ай! — взвизгнула Ани.

Ещё один удар. И ещё.

— Ох… — просипела Ани с непонятной интонацией. — Сильнее…

— Что? — придержал я очередной удар.

— Что? — переспросила Ани, а затем тряхнула головой. — Ай! Пожалуйста, не надо!

В раздражении бросаю ремень в шкаф.

— Бесстыдников колено, вам позор… — пробурчал я, сдвигая Ани в сторону.

Пошёл в ванную и посмотрел в зеркало. Маска.

Но я точно помню, что не надевал её, ведь она должна была висеть на поясе — я точно помню.

Хватаюсь ногтями в стык маски и лица, после чего с силой дёргаю. Маска не поддаётся.

Откуда-то из подсознания возникает ощущение, что незачем снимать маску, ведь нормально и так…

— Ах так?! — воскликнул я. — Ну, держись покрепче!

Хватаю маску обеими руками и пытаюсь сорвать. Не поддаётся, будто приклеена эпоксидным клеем.

— Терпение моё пытать не вздумай! — прорычал я в ярости. — И волю диктовать ты мне не смей! Я царь, хозяин и герой! Ты лишь кусок чернёной бронзы! Покорись!

Но маска никак не желала слезать с моего лица, поэтому я пошёл на крайние меры.

— Не доброй волею, так силой! — вынул я из ножен копис. — Сойдёшь с моим лицом!

Как только я приставил копис к собственному лицу, к мерцающей в электрическом свете бронзовой маске, сопротивление исчезло, а маска легко снялась.

— Ещё один такой фокус — навсегда станешь настенным декором в моей комнате, — пригрозил я маске кописом.

Не думаю, конечно, что у маски есть своя воля, но только что она попыталась проверить меня на прочность. Это не воля, а, скорее, испытание. Маски-то проклятые…

Это следовало проанализировать и основательно обдумать.

Умылся и почистил зубы.

Когда вернулся в спальню, Ани уже лежала в кровати.

— А, уже снял… — неопределённым тоном произнесла она.

Я слышу сожаление?

Раздеваюсь и ложусь в кровать. После произошедшего нам не о чем говорить.

Испытывала ли меня маска Наполеона? Не припомню такого…

А вообще-то, было!

Буквально в первый день, когда передавали по радио, что всё под контролем и не надо бежать из города, маска начала диктовать мне мысли образа. Что-то о надёжных батальонах Старой гвардии, которые я бы ввёл в город, случись такое в моей державе. Да, точно. И этот ненавязчивый мозготрах мне надоел, потому что это были слишком чуждые мне мысли, и я снял с себя маску. Небольшое затруднение, этакое ментальное сопротивление действию — это была попытка маски воспрепятствовать снятию.

Но если бы я поддался? Что бы было?

А что бывает, когда роль владеет актёром? Ничего хорошего и точка.

Переворачиваюсь на другой бок и вижу, что Ани активно мастурбирует, накрывшись одеялом. Лицо раскрасневшееся, кончик языка торчит, а глаза зажмурены.

— Ты окончательно долбанулась?! — воскликнул я и вскочил с кровати. — Я на диван.

Глава 22

Уши — достойный трофей

/14 апреля 2022 года, Санкт-Петербург, ул. Карташихина/

— Больше так не делай, — потребовал я.

— Но ты сам начал шлёпать меня ремнём! — возмутилась Ани. — Я и подумала, что…

— Прекратите! — воскликнула бабушка, поперхнувшаяся чаем. — Не за столом же!

Мы пили утренний чай, с печеньками и сухофруктами. Вчера я проспал всю ночь, очень паршиво, на диване, потому что Ани исполнила то, что исполнила. Но паршивым сон был не из-за этого, а из-за того, что я узнал о своих проклятых масках.

Образ Тесея пытался взять меня за задницу и диктовать свои условия, но теперь, я думаю, мы с ним определились с тем, кто здесь главный, что, впрочем, не отменяет возможности попыток реванша.

— Совсем стыд потеряли… — процедила бабушка, взяв тряпку и стерев брызги чая со стола. — Сегодня опять попробуем добраться до Эрмитажа, но по Троицкому мосту. На Благовещенском и за ним слишком много мертвецов — дозорные докладывают о нескольких ордах численностью не меньше десяти тысяч каждая. Не пройдём.

— Но ведь Троицкий разведён, — сказал я на это.

— Больше нет, — покачала головой бабушка. — Кто-то опускает мосты. Видимо, этому кому-то совсем плевать на остальных жителей, ну или он хочет убить всех.