Мстислав Удалой. За правое дело

Союзники «осторожно подошли к Владимиру[-на-Клязьме], и, объехав его, остановились в воскресение до обеда, и решали, откуда взять город». Они сами не верили в столь полный успех своего дела и опасались подвоха.

В ту же ночь загорелся в городе княжой двор. Новгородцы хотели идти на приступ, но Мстислав не позволил. На другую ночь загорелся уже весь город и горел до рассвета. Смоляне просили:

– Вот бы кстати нам сейчас взять город!

Их не пустил Владимир Рюрикович.

Тем временем владимирцы выпроваживали неудачливого Юрия, а Мстислав Удатный по договоренности с Константином Мудрым хотел занять столицу без боя, без жертв, разрушений и грабежа. Наконец Юрий вступил в переговоры с Мстиславом и просил, кланяясь:

– Не трогайте меня сегодня, а завтра я выеду.

Союзники согласились.

Рано утром Юрий выехал с двумя братьями, опять поклонился и сказал Мстиславу Мстиславичу и Владимиру Рюриковичу:

– Братия, кланяюсь вам и бью челом: дайте мне жить и накормите хлебом. А Константин, мой брат, в вашей воле.

«И дал им многие дары, они же даровали ему мир». Условия были такие: Константин получил Владимир-на-Клязьме и Суздаль в прибавку к Ростову, а Юрию отдали мелкий захолустный Городец-Радилов. Юрий вошел в церковь Святой Богородицы, поклонился гробу своего отца Всеволода Большое Гнездо, разрыдался и молвил:

– Суди Бог брата моего Ярослава – он довел меня до этого.

Экс-правитель отправился в Городец с ничтожной дружиной, а владимирцы высыпали с крестами и иконами встречать Константина Мудрого. «Князь же Константин одарил в тот день многими дарами князей, новгородцев и смольнян, а владимирцев водил целовать крест».

Но имелся еще один противник: Ярослав. Озлобленный князь заперся в Переяславле-Залесском и надеялся отсидеться. Удатный с союзниками выступил в поход на этот город.

Ярослав «пришел в смятение» и стал посылать гонцов, умоляя о мире. «И во вторник четвертой недели выехал сам Ярослав из города, ударил челом брату Константину». Проигравший князь был сама покорность. Он произнес:

– Господин, я в твоей воле, не выдавай меня, а сам, брат, накорми меня хлебом.

Константин попросил для Ярослава прощения. Оно было даровано победителями. Заключили мир. Ворота Переяславля открылись, Ярослав «одарил князей и новгородцев великими дарами». Мстислав Удатный, «не входя в город, принял дары, послал в город и забрал свою дочь, жену Ярослава, и всех новгородцев, оставшихся в живых, и тех, кто был в войске Ярослава, и расположил свой стан за городом». Ярослав обратился с мольбой к Мстиславу, прося вернуть супругу:

– Чего не бывает между князьями? А меня по справедливости крест наказал.

Разозленный на зятя Мстислав не пускал дочь. «И, простояв всю ночь, князья разошлись в разные стороны: Константин ко Владимиру, а Мстислав к Новгороду, Владимир к Смоленску, а другой Владимир к Пскову, победив сильные полки и добыв себе честь и славу».

Победа в Липицкой битве – важнейшая веха новгородской истории, полагает Фроянов. «Она явилась переломным моментом в отношениях Новгорода с князьями Владимиро-Суздальской земли, – пишет этот исследователь. – Более чем полувековой их натиск был остановлен». Кроме того, Новгород укрепил свое положение главного города в волости и отстоял ее целостность. Великим князем на севере сделался Константин Мудрый, иначе Добрый (1216–1218), владения которого включали Ростов, Владимир-на-Клязьме и Суздаль, то есть все три столицы Северо-Восточной Руси.

Глава 6. На балтийском рубеже

1. Искупление Владимира Псковского

Мстислав внимательно следил за событиями в Прибалтике, и как только позволили обстоятельства, вновь попытался развязать «эстонский узел».

Мы встречаем известие о походе новгородцев к Риге, который не дал результата, а также о большой войне с эстами и какой-то «литвой». Заметим, что часть эстов уже выступает против русичей и зовет на помощь немцев. То есть немцы сумели представить свой проект для части прибалтов в выгодном свете, а русским осталось только возмущаться да отбиваться. «Воеваша Литва по Шолони, – замечает Псковская летопись, – Новгородци жи поидоша по них, и не согнаша их, и оттоле поидоша на Чюдь к Медвежей Голове, со Псковичи и со Князем Володимером; Чюдь же начала с поклоном высылати лестию; а к Немцам послаша». Это значит, что немцы после возвращения Владимира Псковского на Русь сочли договор о разделе земель в Прибалтике утратившим силу и возобновили полноценную войну с Новгородом и Псковом. Эстонские общины и часть балтов (Талавская область у летов, которых летописец, не вникая, зовет «литвой») посчитали господство русских невыгодным для себя. Причины мы уже называли. Русичи брали дань, но не умели защитить. Общины Оденпе и Талавы предпочли покориться рижскому епископу или меченосцам, чтобы платить кому-то одному. Эта шкурная позиция не принесла в перспективе успеха балтам, но осложнила ситуацию для Руси.