Мститель

Когда Рисбитер со своим обозом удалился, Мённикхузен грустно сказал дочери:

− Как было бы хорошо, если бы вы вместе уехали отсюда, сопровождаемые моим благословением!

− Неужели тебе так хочется от меня избавиться? –

печально спросила Агнес.

− Я хочу прежде всего, чтобы ты была счастлива.

− Я ведь счастлива. Мое счастье – это быть с тобой, любить тебя, заботиться о твоем доме.

Мённикхузен покачал головой.

− Со мной ты сейчас все равно не можешь остаться... Я

иду на войну, а там не место девушке.

− С тобой, отец, я ничего не боюсь.

− Тем сильнее я боюсь за тебя. Я не хочу, чтобы ты вторично подверглась смертельной опасности. Кроме того, я теперь вижу, что не гожусь в воспитатели девушки. Мой способ воспитания принес дурные плоды.

− Отец!

– Ну, ну, не пугайся! Я не хочу сказать, что ты плохая дочь, но я тебя слишком избаловал, ты стала капризной и упрямой. Тебе крайне необходимо более строгое воспитание, иначе ты сама себя сделаешь несчастной.

Послушай теперь, что я решил относительно тебя: для начала я отправлю тебя в монастырь Бригитты 26, под надзор аббатисы Магдалены – родной сестры твоей матери. Аббатиса – святая женщина, может быть, ей удастся молитвами и благочестивым примером сломить твое упорство.

В глазах Агнес отразился испуг.

− Ты хочешь держать меня в заточении, в монастырских стенах! – воскликнула она, бледнея.

26 Полное название – монастырь святой Бригитты. Находился в Мариентале, близ Таллинна, у устья реки Козе: развалины его видны и теперь. Монастырь строился с

1407 по 1466 г. и был одним из так называемых смешанных монастырей (claustrum mixtum), т. е. предназначался и для монахов и для монахинь. Монастырь состоял под управлением женщины знатного происхождения (аббатисы). Последней аббатисой его была Магдалена фон Цёге. (Прим. авт.)

− Не в заточении, а только под более строгим надзором, для твоего же блага, – сказал Мённикхузен, глядя в сторону. – Не думай, что тебя хотят постричь в монахини. Ты воспитана в благочестивом учении Лютера, и никто не посмеет принудить тебя от него отказаться. Ты должна только снова научиться молиться богу – ты, по-видимому, разучилась это делать. Когда я вернусь с войны и увижу, что ты исправилась, все окончится благополучно, к нашей общей радости.

− Но я не хочу жить в монастыре! – возбужденно воскликнула Агнес. – Тетя Магдалена недолюбливает меня, у меня всегда был тайный страх перед ней! Чем я провинилась, что ты отталкиваешь меня? Я тайком убегу из монастыря и последую за тобой.

− В монастыре стены высокие, – улыбнулся Мённикхузен. – Есть только одно средство, которое может тебя избавить от всего этого.

− Какое? Скажи, дорогой отец! Я все исполню, лишь бы ты не отталкивал меня.

− Тогда пошлем гонца за Рисбитером и позовем его обратно.

Луч радостного возбуждения угас в глазах Агнес. Она поникла головой, словно увянув, и тихо сказала:

– Лучше пойду в монастырь.

Несколько дней спустя Агнес поселилась в монастыре

Бригитты, а Каспар фон Мённикхузен с отрядом мызных людей ушел из Таллинна.

Монастырь Бригитты – наследие периода католицизма, окончившегося в Эстонии в 1525 г., в описываемое время еще был огромным, величественным строением. Монастырь обладал большими богатствами и угодьями и славился глубоким благочестием своей тогдашней аббатисы.

Монастырский устав отличался большой строгостью: он требовал уединения, молчания и бесконечных молитв.

Главное здание монастыря находилось у северной стены большой церкви и имело два этажа; наверху находились кельи монахинь, в нижнем этаже – кельи монахов. Монахи и монахини могли встречаться только в церкви, куда с каждого этажа вела особая лестница. Высокая стена, окружавшая монастырь, была в последнее время еще надстроена и дополнительно укреплена; это было крайне необходимо, потому что с введением новой веры у таллиннцев поубавилось уважения к святому месту и богатства монастыря стали приманкой для грабежа. Аббатиса

Магдалена была женщина строгая, с твердым характером, ее ничто не могло испугать. Происходя из старинного немецкого рода, она твердо верила в непоколебимую мощь и силу своих соотечественников и презирала русских. С начала великой войны городские власти неоднократно требовали удаления из монастыря его обитателей, чтобы превратить монастырь в крепостной заслон против русских, но аббатиса об этом и слышать не хотела; она не приняла даже шведского отряда, предложенного ей для защиты монастыря, так как не верила, чтобы какой-либо враг осмелился посягнуть на монастырь. Ее уверенность повлияла и на Мённикхузена. Когда он пожаловался на свое несчастье, она сказала: «Отдай Агнес на полгода под мой надзор, и я ее превращу в ягненка». Мённикхузен, правда, пожал плечами и недоверчиво улыбнулся, но в глубине души он все же надеялся на хороший исход, зная благочестие и святость аббатисы; на свою отцовскую власть он уже не возлагал никаких надежд. Он предоставил аббатисе полную свободу действий, поставив лишь единственным условием, чтобы Агнес не обратили в католичество и не уговаривали стать монахиней.