Мученик

Разница лишь в том, что я продлеваю его мучения.

Я припал на колени рядом с телом маназорна и поднёс к нему руки. От ладоней начало исходить знакомое свечение.

Лишь одна из присутствующих ещё не успела осознать, что сейчас произойдёт.

— С-сестрица? — очнулась от оцепенения Рами. — Зачем мы это делаем?

— Сделано. — сказал я, когда тело вновь подало признаки жизни. Лучше отвернуться. Не могу смотреть. — А, объясни сестре.

— Безмозглое животное, или нет, но маназорн всё ещё является родителем. Он не сможет долго смотреть на то, как страдает его дитя. — за этими словами А раздался очередной крик детёныша. Его хвост каким-то образом распутался из кокона и начал больно бить меня по ногам. К горлу подступила тошнота. — Рано или поздно он выйдет. Они всегда выходят.

— Ты уже делала так раньше? — голос Рами был крайне удивлён. Не ожидал от неё такой реакции.

— Это обычная стратегия. — заявила А, вытаскивая каблук в очередной раз. Я положил руки на зверька повторно. Я всё сильнее хочу отказаться от этой затеи, но не бросать же начатое на полпути. — С врагом церемониться нельзя. Олег, не убирай руки. Поддерживай в нём жизнь. Так мы разберёмся быстрее.

А ударила в зверька в участок, где моих рук не было, а мои ладони по бокам продолжали светиться. Одновременно его боль уходила и возвращалась, из-за чего вопли существа стали интенсивнее.

— Сестрица, это неправильно! — заявила Рами. Детёныш маназорна почти перекрывал её слова своим непрекращающимся визгом. — Я понимаю, когда мы убиваем ради пищи, понимаю, когда мы убиваем ради нужды или защиты, но это… Это просто…

— Пытки… — я вставил слово, которое она не могла подобрать. Мой голос почему-то казался мне чужим, он звучал так мрачно и безжизненно, как никогда не звучал даже в моей прошлой жизни.

Несмотря на все возражения, А только сильнее вонзала острие в тело беспомощного пленника, жизнь которого поддерживала моя “магия”.

— Когда ты сказала, что у тебя есть план, я думала, что он будет более…

— Честным… — закончил я за неё.

— Нет такого понятия, как честь. — сказала А. Голос её был озлобленным, он был раздражён нашими словами. — Честь — это пережиток прошлого. Игра в благородство, которая растягивает сражение и отвлекает от того, к чему сводится каждый бой — убить, уничтожить противника. Такие поступки, как этот, совершаются во всем мире то тут, то там. Вам обоим лучше привыкнуть к жестокости.

После этого А вынула каблук из тела зверька и задрала ногу так высоко, что поза могла бы показаться опасной во многих смыслах.

Не сейчас.

Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем мы дождались этого мгновения. Пять, десять минут? Может, больше. Существо уже давно не кричало, но его крики всё ещё стояли в моих ушах. Я вылечил маназорна в последний раз и убрал руки. Всеми фибрами души я понимал — это была лишь прелюдия к чему-то очень плохому. Кокон под ногами А был полностью покрыт синей кровью, которая уже не могла впитываться в паутину и просто сочилась со всех сторон. Обессиленный, варан уже давно не шевелился. То, что он жив, можно было определить только по частым прерывистым вздохам и нервному подёргиванию хвоста.

— А теперь, Рами, хватай человека и уноси его подальше. Зверь уже на пределе. Когда взрослый маназорн выйдет из фазы, будет ещё один взрыв.

— Да, сестрица. — не медля ни секунды, Рами схватила меня одной рукой и перекинула через плечо.

— Э-эй-эй. — я только и успел возмутиться, прежде чем Рами начала разгоняться, действительно унося меня с места событий.

Я поднял голову и посмотрел на А. Она стояла над ящерицей всё в той же неестественной позе. Её тонкие губы задвигались в незнакомой мне последовательности. Два последних слова я уже знал. Это были слова “ради Роя”, но первая часть фразы была мне незнакома. Прежде, чем образ воительницы скрылся за деревьями, я увидел, как её нога пришла в движение, молниеносно опускаясь на кокон. Напротив А, словно снимая оптический камуфляж, проявлялась огромная тёмно-синяя ящерица, глаза которой были налиты кровью, а гребень на макушке был раскрыт наподобие веера.

Раздался звук удара, который сотряс землю даже в отдалении. Практически следом за ним раздался оглушительный хлопок, а после этого могучий поток воздуха смял деревья во всех направлениях от того места, где появился взрослый маназорн. Гром всегда следует после удара молнии. По этому же принципу за хлопком последовал протяжный рёв разъярённого зверя. Начали раздаваться взрывы. Это был грохот, который никак нельзя было описать иначе. Это однозначно был звук взрыва. Рами остановилась, и поставила меня на ноги. На её лице не было ни единой эмоции.

— Эй, Рами, ты как? — спросил я.

— Мне нехорошо. — на удивление прямой ответ. — Как А могла…

Вдали раздался ещё один удар. Кажется, где-то упало дерево.

— Если честно, я удивлён, что на тебя это так сильно повлияло. Я думал, что жительницам Роя не станет плохо от вида пыток.