Мудрая кровь

Домовладелица никак не могла догадаться, что голова слепца содержит и что выдает. О своей собственной голове хозяйка думала как о распределительном щите, управляющем остальными частями тела. Голову же мистера Моутса она, снаружи, могла лишь представить как огромный черный мир, больше мира окружающего, такого великого и умещающего в себе небо и планеты, да и все, что есть, было и еще только будет. Откуда мистер Моутс знает, движется ли время вперед или назад? И движется ли он в ногу со временем? Слепоту хозяйка представляла себе, как если бы она сама шла по тоннелю, в дальнем конце которого – крохотная точка света. Точку света домовладелице вообразить пришлось, иначе слепоту она себе представить не сумела бы. И вообразила она ее в виде звезды с рождественской открытки. В голове возник образ: мистер Моутс идет назад в Вифлеем – и хозяйка невольно рассмеялась.

Неплохо было бы заставить мистера Моутса делать что-нибудь своими руками. Занять его, дабы он вышел из себя и вернулся к реальному миру, ибо домовладелица уверилась: слепой постоялец связь с ним утратил. Ей порой казалось, будто он забывает о ее существовании. Она предложила мистеру Моутсу раздобыть себе гитару и научиться бренчать на ней; даже представила себе картину: вечер, они сидят на крыльце, и мистер Моутс тренькает на гитаре. Потом хозяйка купила два каучуковых дерева – дабы придать крыльцу вид поуютней. Прохожие будут видеть с тротуара каучуковые деревья, из-за которых доносится треньканье, и мистер Моутс перестанет казаться мертвецом. На предложение домовладелицы мистер Моутс так и не ответил.

После оплаты аренды и содержания у него от пенсии оставалась еще добрая треть, которую он ни на что не тратил. Мистер Моутс табака не покупал, виски не пил; единственное, что он, такой одинокий, мог сделать с деньгами, – потерять их. Домовладелица представила, какую выгоду получила бы вдова, останься таковая после смерти мистера Моутса. На глазах у хозяйки пансиона мистер Моутс не раз ронял деньги из карманов и даже не думал подбирать их. Однажды, убираясь у него в комнате, миссис Флад нашла в мусорной корзине четыре долларовые купюры и мелочь. И как раз в этот момент слепец вернулся с прогулки.

– Мистер Моутс, – обратилась к нему домовладелица. – У вас тут в мусорной корзине долларовая купюра и немного мелочи. Как вы промахнулись? Знаете же, где корзина стоит.

– Это остатки, они мне не нужны.

Рухнув на стул, миссис Флад спросила:

– Вы что, каждый месяц их выбрасываете?

– Только остатки.

– Бедные и нуждающиеся. А как же бедные и нуждающиеся? Вы о них не подумали? Если вам деньги не нужны, они послужат другим.

– Забирайте.

– Мистер Моутс, – холодным тоном произнесла миссис Флад. – Я вам не благотворительная организация!

Она поняла, что мистер Моутс – сумасшедший и нуждается в попечении со стороны человека разумного. Сама хозяйка миновала средний возраст и носила огромную зубную пластину. Однако при этом миссис Флад была наделена длинными, как у скаковой лошади, ногами и вытянутым носом (который один из постояльцев назвал «греческим»). Волосы она носила собранными, подобно гроздьям винограда, и висящими над бровями, над ушами и до середины шеи. Впрочем, все эти достоинства никак не могли привлечь внимания мистера Моутса, и единственно правильным решением хозяйка посчитала заинтересоваться тем, что интересует слепца.

– Мистер Моутс, – спросила как-то миссис Флад, когда они днем сидели на крыльце, – почему вы больше не проповедуете? Слепота – не барьер в подобной работе. Людям хотелось бы посмотреть на слепого проповедника, это ведь что-то новенькое. – Она уже привыкла говорить с ним, не дожидаясь ответов. – Можно завести собаку-поводыря, вы с ней много народу сможете собирать. Людям нравится смотреть на собак.

У меня, – продолжала миссис Флад, – религиозной жилки нет. Я верю, что сегодняшняя правда может обернуться завтрашней ложью. И в то, что время получать удовольствие от жизни – сейчас и длится оно, пока даешь другим наслаждаться ею. Я, мистер Моутс, хоть и не верю в Иисуса, ничуть не хуже тех, кто в Него верит.

– Вы даже лучше их, – сказал слепец, внезапно подавшись вперед. – Если б вы верили в Христа, то не были бы такой доброй.

Он впервые сделал ей комплимент!

– Ну что вы, мистер Моутс. Думаю, вы хороший проповедник. Вам определенно следует возобновить работу. Вам и трудиться-то не придется. Сейчас у вас занятия нет – вы лишь гуляете, так почему бы не начать снова проповедовать?

– Больше не могу, – пробормотал он.

– Почему?

– Времени нет, – ответил мистер Моутс, резко встал и пошел с крыльца, словно бы миссис Флад напомнила ему о некоем срочном деле. Слепец шагал так, будто ходьба причиняла ему боль, а он терпел ее, потому что должен.