Мудрость ангельская о Божественном провидении

314. Каковы ослепленные собственным умствованием, можно видеть по произведениям их воображения относительно предметов внутреннего суждения, например, относительно Наития, Мысли и Жизни. Относительно Наития они думают обратное тому, как есть, что зрение глаза наитствует во внутреннее зрение духа, которое есть разумением, и слух уха наитствует в слух внутренний, который есть тоже разумением; и они не сознают, что разумение, по воле, наитствует в глаз и в ухо и не только творит это внешнее чувство, но даже пользуется им, как орудием, в природном мире; но так как это не по видимости, то они оного не сознают; и если говорят, что природное не наитствует в духовное, но что духовное наитствует в природное, то они мыслят: "Что такое духовное, как не более чистое природное?" Затем: "Разве не представляется, что когда глаз видит какой-нибудь прекрасный предмет, и когда ухо слышит какой-либо гармоничный звук, то дух, который есть разумением и волей, наслаждается?" Они не знают, что глаз не видит сам собою, язык не вкушает сам собою, ноздри не обоняют сами собою и кожа не ощущает сама собою, но что духовное начало, или дух человека, сознает все это внешними чувствами и этим аффектируется, по качеству этих чувств; тем не менее, духовное начало, или дух человека, ощущает это не по себе, но по Господу; иначе мыслить - это мыслить по видимости, а если видимости подтверждены - то по иллюзиям. Относительно Мысли они говорят, что это что-то, определившееся в воздухе, меняющееся, смотря по предметам, и усиливающееся от обработки; что, таким родом, идеи мысли суть образами, как метеоры, показывающиеся в воздухе, а память - скрижаль, на которой начертаны они; они не знают, что мысли суть точно так же в субстанциях чисто органических, как зрение и слух в своих. Если они рассмотрят мозг, то увидят его наполненными такими субстанциями; порань эти субстанции, и ты впадешь в бред, уничтожь их, и ты умрешь; но что такое мысль и что такое память, можно увидеть выше (279), в конце. Относительно Жизни, они не знают ничего иного, как то, что это некоторая деятельность природы, дающая ощущать себя различными способами, смотря по тому, как живущее тело органически движимо; если скажут, что, следовательно, природа живет, то они отрицают, но приводят, что она заставляет жить; если же скажут: "Разве жизнь рассеивается, когда тело умирает?", - они отвечают, что жизнь остается в частице воздуха, называемой душой. Если скажут: "Что же тогда Бог? Разве Он не есть самою жизнию?" На этот вопрос они молчат и не хотят объявлять, что думают. Если скажут: "Не желаете ли вы, чтобы Божественная Любовь и Божественная Истина были самою жизнию?", - они отвечают: "Что такое любовь и что такое истина?" Ибо, в своих иллюзиях, не видят, ни что такое любовь, ни что такое истина, ни что такое Бог. Эти рассуждения были приведены, дабы видно было, что человек ослепляется собственным умствованием, оттого что во всем видит заключения по видимостям, и затем по иллюзиям.

316. Если собственная предусмотрительность убеждает и подтверждает, что всякое добро и всякая истина - от человека и в человеке, то потому, что собственная предусмотрительность есть собственною интеллектуальностью человека, наитствуемой любовью к себе, которая есть собственною волею человека; а собственное может лишь ставить все своим, ибо оно не может быть поднято человеком. Все, ведомые Божественным Провидением Господа, поднимаются над собственным, и тогда они видят, что всякое добро и всякая истина - от Господа, и даже видят, что то, что в человеке от Господа, поднимается над собственным, и тогда они видят, что всякое добро и всякая истина от Господа, и даже видят, что то, что в человеке от Господа, принадлежит незримо Господу и никогда человеку. Мыслящий иначе есть как имеющий на сохранении добро своего господина и требующий и присваивающий его себе, как свое; и он не управитель есть, а вор; а так как собственное человека - одно зло, то поэтому он погружает добро это в зло свое, которым уничтожается оно, как жемчуг, брошенный в навоз или растворенный в уксусе.