Мудрость психопатов. Чему можно научиться у безумных гениев и гениальных безумцев

Как заявил сегодня старший офицер полиции, двое полицейских ничего не сделали для того, чтобы попытаться спасти тонувшего десятилетнего мальчика, потому что их не обучали тому, что следует делать в таких случаях. Эти офицеры стояли на берегу пруда, когда Джордан Лайон начал тонуть, пытаясь спасти свою восьмилетнюю сводную сестру. Двое рыбаков, которым было за шестьдесят, прыгнули в воду и смогли спасти девочку, но офицеры, прибывшие на место происшествия вслед за рыбаками, решили подождать, пока приедут специально обученные полицейские. В ходе расследования по поводу смерти мальчика убитые горем родители пытаются получить ответ на вопрос: почему для спасения жизни их сына не было предпринято никаких усилий со стороны представителей полиции? Отчим мальчика сказал: «Для того чтобы прыгнуть в воду за тонущим ребенком, не нужно никакого специального обучения».

На первый взгляд этот случай и случай бывалого моряка Александера Холмса имеют мало что общего. Но в действительности это два противоположных полюса. В первом случае проявляется невероятное нежелание сохранить жизнь; во втором — любопытная амбивалентность в отношения спасения жизни. Вглядитесь повнимательнее, и вам откроется поразительное сходство. Например, в обоих сценариях проблема заключается в нарушении правил. В деле Джордана Лайона полицейские были парализованы профессиональным кодексом поведения: подчинением «линии партии». Их, как дрессированных тюленей, научили забывать о своих инстинктах. Можно сказать, что их обучили воздерживаться от любых действий, которым их не учили. Что касается трагедии на «Уильяме Брауне», то правила были более зашифрованными, функциональными и «этикогигиеническими». Однако можно с уверенностью утверждать (что и делали многие люди), что эти правила оказались не менее разрушительными в чрезвычайной ситуации. Можно сказать, что и моряки с «Уильяма Брауна», и полицейские оказались в одной лодке. Под нависшим над ними дамокловым мечом гуманности они были вынуждены действовать быстро, решительно и с явным пренебрежением к последствиям своих поступков. Одни справились с этим лучше, другие — хуже.

Но помимо того, что оба этих случая выкидывают нас из зоны экзистенциального комфорта, они связаны со странным парадоксом. Дело в том, что конформизм был буквально вколочен в наши мозги в процессе эволюции. Когда стадному животному угрожает хищник, что оно вынуждено делать? Прибиться к своему стаду, как можно теснее прижаться к соплеменникам. Индивидуальная обособленность уменьшается, а шансы на выживание увеличиваются. Это применимо и к людям, и к другим стадным животным. За нашим турбинным реактивным мозгом тянется эволюционный шлейф — след залитого кровью доисторического прошлого.

Например, в ходе одного эксперимента, призванного установить связь между социальными сетями и их древними биологическими корнями, социальный психолог Владас Гришкевичус, работавший тогда в Университете штата Аризона, и его коллеги обнаружили, что когда пользователи чатов Интернета ощущают угрозу, они демонстрируют признаки «сбивания в кучу». Их точки зрения начинают демонстрировать сходство, они с большей готовностью соглашаются с установками и мнениями других участников форума.

Но бывают моменты, когда справедливо прямо противоположное: когда спасение жизни зависит от способности выйти за рамки социальных традиций, способности думать иначе, чем другие.

И в буквальном смысле, и в метафорическом. В 1952 году социолог Уильям Уайт изобрел термин «групповое мышление» (отсутствие личного мнения, шаблонное мышление — groupthink). Этот термин описывает механизм, обеспечивающий тесную сплоченность групп, их отрезанность от внешних влияний, быстрое согласие в отношении нормативно «правильных» положений и полную потерю чувствительности к критике: безразличие к другим мнениям индивидов, не являющихся членами группы, враждебное отношение к расхождению взглядов внутри группы и усиление уверенности в собственной непогрешимости. Психолог Ирвин Джейнис, который много занимался эмпирическими исследованиями этого явления, так описывает этот процесс: «Образ мышления, которому подвержены люди, входящие в состав консолидированной группы (“группы своих”), при котором стремление членов группы к единообразию перевешивает их мотивацию к реалистической оценке альтернативных образов действий».

Групповое мышление явно не способствует принятию оптимальных решений.