Мухи

А еще мы делали шалаш у меня в саду. Каждый год делали. И это был наш дом. Мне бы, конечно, хотелось построить дом на одной из сосен, которые росли сразу за домом. Когда-то вся эта территория была лесом и почти в каждом дворе осталось по одной- две сосны. Сосны – это наша гордость Там почти всегда жили белки, прилетал дятел и много разных птиц останавливались на них отдохнуть, поделиться новостями, попеть или поругаться. Вот там, повыше, поближе к вершине, я и хотела построить шалаш. Наверно, потому, что на другие деревья, хоть часто и со скандалом, мы все-таки лазили, а вот на сосну – никогда. Так, кстати, никогда потом и не залезли и дом там не построили. А потом через несколько лет, мне мама как-то сказала , что она мечтала иметь на сосне свое гнездо. И это в то время, когда мама была далеко не ребенком. Мои братья оказывается хотели тоже там иметь свое место. И, не удивлюсь, если еще много народа разделяли эту же мечту. Между соснами висел гамак. В нем часто отдыхали. И, лежа смотрели вверх, на ветки сосен. Вот оттуда, наверно, и эта мечта, такая заразительная для многих. Сейчас я уже с великим почтением отношусь к старости сосен и сама бы на эти сосны никого не пустила.

Есть и детский грех. В саду росла , да и сейчас растет большая груша. Тогда, в пору моего детства, она уже была старой, но все же давала зеленые, маленькие и очень твердые груши. Когда они созревали, они шмякались и разбивались вдребезги. Поэтому их снимали зелеными, а потом мариновали или сушили. На этой груше облюбовали себе место жуки-рогачи. Мы их собирали, строили им дома и хотели, чтобы они в них жили. Часто домом служила стеклянная банка, где они умирали ужасной смертью, несмотря на то, что мы туда клали все самое вкусное, как мы считали, для таких жуков. И собирали мы их, соревнуясь, у кого больше жуков живет в домике. То есть, переводя, на наш, взрослый язык – кто больше убьет таких прекрасных жуков. А около дома росли два огромных куста жасмина. Сейчас они цветут мало, а тогда , во время цветения, запах жасмина витал не только по всему саду и в доме, но и на соседних участках. На нектар этих цветов слетались белые бабочки. Не знаю, как там они назывались, но их было сотни . Нас всячески поощряли убивать этих бабочек. Но мы их жалели и тоже сажали в домики. Смерть их была такая же ужасная. Почему нам никто из взрослых не объяснил какие мы жестокие – не знаю. Жасмин сейчас цветет мало, стар стал. А бабочек я уже много лет не видела вообще.

Бабушка каждый день в одно и то же время днем ложилась отдохнуть. Мне в это время запрещалось не только заходить в дом, но и подходить близко к дому. Вот в это время мы, если был сезон, объедали недозрелый крыжовник, черешню или смородину. За это, конечно, сильно попадало. Но казалось, что раз никто не видит, то как догадается, что мы рвали и ели? Понос нас не брал и довольно часто, ни крыжовник, ни смородина не успевали созревать, заканчивая свое недозрелое существование у нас в желудках. И только один раз, когда у нас гостила тетя Наташа, скандал из-за объеденного куста крыжовника был такой, что мы или прекратили, или существенно сократили наши набеги.

Во дворе у Вали была куча с песком. Иногда, если что-то затевалось ремонтировать, была она и у нас. И это было отдельное счастье. Можно было строить замки с подземными ходами. Там жил народ, как правило, это были сорванные цветы. И мы бесконечно достраивали, придумывая все новые и новые истории с нашим царством-государством. Кукол не было, но цветы их вполне заменяли. Вот только королевой обязательно должна была быть роза. Ну, действительно, какой же еще цветок мог быть королевой? Смертность королев, как и подданных была велика. Они вяли, и нужно было пополнять население. А шиповника вокруг не росло. И добывать королеву, то есть срезать розу у нас или у соседей – это было отдельное приключение. Это не разрешалось, за это наказывали. Но какое же царство-государство без королевы? Вот мы и хитрили, и воровали. На воровство королевы мог уйти целый день, уже и играть было некогда. А на следующий день нужна была новая королева.