Мулан

Глядя, как курица отходит всё дальше, Мулан изнывала, сердце её начало колотиться, а руки сами собой сжались. Она ускорилась. Сначала она перешла на быстрый шаг, затем на трусцу и, наконец, опрометью бросилась за курицей. Услышав топот, курица громко заквохтала и припустила со всех лап, хлопая крыльями и теряя перья.

В погоню!

Мулан гнала курицу по двору. Но всякий раз, как её пальцы могли вот-вот дотянуться и схватить птицу, окаянная виляла в сторону, выигрывая ещё мгновение свободы.

Заметив, что делает дочь, Джоу крикнул:

– Мулан! Оставь её!

Но Мулан даже не замедлилась.

Она словно и не замечала, что птица бросилась к курятнику напрямик через святилище, пока не очутилась в круглом храме. Разгорячённая погоней, Мулан даже не сбавила шаг, и вот наседка неловко замахала крыльями и перелетела через статую Феникса. Мулан с разбегу прыгнула и тоже перемахнула через древнюю святыню. Её ноги не зацепили статую. Но вот палка, которую девочка так и не выпустила из рук…

Палка хрястнула по огромной каменной птице и отколола ей левое крыло. За стенами святилища селяне, услышав громкий треск, оторвались от своих занятий и слаженно ахнули, когда крыло с глухим стуком упало наземь. Прежде на выходки маленькой Мулан никто не обращал внимания – ровно до этой самой минуты.

Мулан ничего не видела. Она уже выскочила из храма и неслась вверх по лестнице, ведущей на балкон вдоль третьего этажа дома. Заметив мчащуюся девчушку, юная мать с младенцем в руках едва успела отскочить в сторону, и мельтешащие руки и ноги Мулан пронеслись мимо, не задев её. Мулан на бегу поднырнула под ларь с рисом, который несли двое мужчин, и налетела прямо на развешивавшую бельё женщину. Женщина завизжала, а бельё разлетелось во все стороны среди вороха перьев.

– Мулан! Возьми себя в руки!

При звуке матушкиного голоса Мулан замедлила шаг. Впереди она увидела её саму. Ли стояла на пороге их дома, скрестив на груди руки и нахмурившись, но даже гневное выражение не портило её красивого лица. У её ног стояла Сиу, не спуская глаз с Мулан и курицы, летевших по узкому балкону мимо семейных покоев. Её личико, напротив, было исполнено восторга.

Курица добежала до конца балкона и снова поднялась в воздух. Короткие крылья и тяжёлое тело не позволили ей улететь далеко, но она перемахнула на крышу и понеслась дальше. Мулан снова ускорила шаг, как будто край балкона и не думал приближаться. В последний момент девочка вытянула руку и схватила верёвку, на которой обычно сушили бельё. Она быстро полезла вверх по верёвке и тоже добралась до конька крыши.

Здесь Мулан вдруг застыла, балансируя на самом верху. Перед ней до самого горизонта простирались злачные зелёные поля. Трава колыхалась на склонах пологих холмов, и казалось, это волны бегут по воде. Мулан тяжело и прерывисто дышала. Мир был такой огромный и полный жизни. Как захотелось ей – и не в первый раз! – отправиться и разузнать, что лежит за горизонтом. Но уйти было никак невозможно. Её жизнь и судьба принадлежала тому самому зданию, на крыше которого она стояла. А, как любила повторять матушка, от судьбы не уйдёшь.

– Ко-кох!

Глумливое кудахтанье курицы вернуло Мулан от мечтаний о невозможном к реальности. Прищурив глаза, она пошла вдоль крыши. Внизу стояли жители деревни, они сбежались во двор на грохот рухнувшего крыла и теперь не сводили с Мулан глаз. Страх и неодобрение кривили их лица. Несколько женщин постарше переговаривались между собой, даже не пытаясь выражать своё недовольство тише.

Словно решив, что хватит с неё игр, курица остановилась, подошла к краю крыши и, быстро замахав крыльями, опустилась на землю. Издав для убедительности последнее «кудах», она метнулась в курятник.

Проводив курицу взглядом, Мулан удовлетворённо кивнула. Внизу отец подбежал и захлопнул дверь за баламутной птицей. Девочку окатила волна гордости. По крайней мере, одну неприятность она предотвратила.

Но, когда отец поднял голову и встретился с ней глазами, Мулан вдруг поняла, что ей предстоит ещё одно дело. Она влезла на крышу, но как теперь спуститься вниз? Она прикинула на глазок расстояние оттуда, где стояла, до весьма далёкой точки, в которой приземлилась курица. Решимость заполнила её, и она сжала в кулаки опущенные вниз руки.

– Мулан, – окликнул её отец, узнав выражение на лице дочери, – слушай очень внимательно. Ты спокойно выдохнешь, а затем медленно – очень медленно! – спустишься вниз. – Мулан не сводила глаз с курятника, в котором благополучно скрылась негодная курица. – Спускайся, – повторил он. – Ты всё поняла?

Мулан ответила не сразу. Для неё время словно остановилось. Вихрь перестал обдувать её щёки, и она лишь слышала, как воздух наполняет и покидает её лёгкие и как сердце колотится в груди. Ноги её так и зудели, словно не желали стоять на месте. Один шаг – и она прыгнет. Один шаг – и она, как и курица, полетит. Но затем время возобновило свой ход. Ветерок снова затрепетал у её лица. Встряхнув головой, она оторвала глаза от курятника, окинула взглядом собравшуюся толпу и снова посмотрела на отца.

– Да, – сказала она.