Мумия по соседству

Сон уже не поймать. Переместив тело в вертикальное положение, я грустно уселся на кровать. По моей коже пробежала неприятная дрожь.

Звук шаркающего веника стих. Не понимаю как, но сквозь сонное состояние я обратил на это внимание. Повернув голову, я увидел, что мой сосед стоит возле моего одеяла и нервно трёт шею. Костяшки левой руки, сжимающей простейшие орудие уборки, сильно побелели, неприятно контрастируя с общей синюшностью его рук.

Без малейшего желания погружаться в ситуацию, я перевалился через койку и подобрал одеяло. Тарасенков энергично закивал и с удвоенной силой принялся подметать пространство, которое было незаконно оккупировано моей собственностью. Только сейчас я понял, что от его уборки нет никакого толка, а в некотором роде он даже вредил, поднимая пыль в воздух. Дежурный по палате, как он сам себя недавно назвал, махал веником из стороны в сторону абсолютно бестолково, даже не собирая скопившуюся пыль в совок, а открытое окно и незакрытая дверь создавали сквозной поток воздуха, двигающий ссор.

Закутавшись в одеяло, я решил не мешать уборщику.

Не было сил даже привести себя в порядок. Со всеми этими непонятными событиями последних дней, я чувствовал, как моё лицо опухло и тянется вниз, а руки, наоборот, похудели и стали просто косточками, обтянутыми кожей. Мощи не хватало даже на то, чтобы удержать в голове простую мысль.

Несмотря на тонкость казенного одеяла и тот факт, что ночью я просыпался несколько раз от холода, сейчас оно меня быстро согревало. Вылазить не хотелось совершенно.

Молодая медсестра, которую я раньше не видел, зашла в палату с небольшим подносом. Оглядела помещение и осторожно поставила ношу с едой на мою прикроватную тумбочку.

– Спасибо, – дежурно поблагодарил я.

– Приятного аппетита, – также серо ответила медсестра.

От манной каши приятно вздымался вверх тёплый дымок, а чай своей чернотой больше походил на крепкий кофе. Выглядело всё более или менее терпимо. Не та пища, к которой я привык дома, но тоже сойдет. Хотя, я никогда особенно не замечал в себе привередливости в еде. В этом плане, я был своего рода аскет. Мог целый день держаться на чае и скромных бутербродах. Мне важнее было качество продуктов, из которых готовят.

Я посмотрел на своего соседа.

Он уже был в положении на коленях и старательно выметал пыль из-под своей койки. Решив, что его лучше не беспокоить, я поднялся со своего места и наконец закрыл окно. Он не обратил на меня никакого внимания. Я тем же маршрутом вернулся и взял тарелку в руки.

К моему удивлению, каша была именной той консистенции, которую я обожаю. В меру жидкая, но не вода и достаточно густая. И без, характерных для бюджетных организаций, комочков. Пища ещё не успела остыть, и не собираясь давать ей такую возможность, я с аппетитом начал завтракать под звуки шоркающего веника и рутины в больничном коридоре.

– Да хватит там подметать, чисто уже всё, – не выдержал я.

Реакции не последовало.

В проёме палаты появилась уже знакомая молоденькая сестра. Вид был у нее слегка нервный и дёрганный. Она снова осмотрела нашу палату, но в этот раз на её лице я заметил подозрительный прищур. Словно она пыталась найти отличия. Секундная пауза, она вернула взгляд на меня и сказала:

– Савелий Алексеевич вас ждёт.

– Хорошо, я сейчас приду, – я вернул пустую кружку на поднос. – Спасибо, было очень вкусно!

– Пожалуйста, – ответила сестра, беря поднос.

Откладывать уже было нельзя. К тому же я окончательно согрелся. Скинув с себя одеяло, я на скорую руку небрежно заправил шконку. Получилось так себе, но мне было абсолютно всё ровно. Быстро привел свой внешний вид в порядок.

Минуты через три я, шаркая ногами, двигался по унылому безликому коридору к кабинету доктора. Вокруг меня шумел быт этого заведения. Туда-сюда сновали люди, одни из них были облачены в белые халаты, другие окутаны в грязного цвета одеяния. Сходу, быстро посмотрев на встречного мужчину, было трудного определить, что на нём надето. Футболка, рубашка или водолазка…. Просто два серых прямоугольных куска ткани сшитых вместе. На ногах всё же можно было определить пижамные штаны в клетку.

Рядом было много действий, но мало шума. Даже идущий мне навстречу мужчина, вообще не издавал звуков при ходьбе. Хотя в таких коридорах любой шум должен усиливаться в несколько раз.

Не успел я окончательно решить загадку бесшумного пациента, как перед мной появилась выкрашенная в белый цвет дверь кабинета номер одиннадцать. На ней скромно висела информационная табличка, оповещающая о том, что за этой дверью усердно трудится заведующий отделением Ягцев Савелий Алексеевич.

Врач высшей категории. Солидно. Может быть, он действительно сможет помочь маме в её болезненном состоянии? Я ничего не знал о врачебной иерархии, но как мне кажется, высшую категорию просто так не присуждают. В любом случае, высшая категория явно будет поприятнее низшей.

Я вежливо постучал. Через мгновение потянул затёртую ручку на себя.

– Разрешите?

Знакомый голос врача ответил:

– Доброе утро, Игорь! Проходите. Как спалось?