Муравей

Август. 2019

Уезжая, знаю, что вернусь.

Возвращаясь, знаю, что уеду.

Этим летом уколола грусть.

Этой осенью душа была раздета.

Только снег холодный смог запорошить

Все, что на сердце расстроенною

Скрипкою играло.

Не желаю я то повторить:

Не хочу, чтоб снова взволновало.

То, как было,

То, как есть, —

Разные две вещи.

И хотелось в пустоте

Лишь родные плечи.

Долго длился переезд — мысленный,

Незримый.

Только внешне я была вся здесь,

Сердце ж отделилось.

И все нагло врут календари,

Вторит им статистика:

Месяцев понадобилось три,

Но не две недели,

Чтобы снова мне писать стихи,

Ночью, в колыбели.

Грешник когда кается, то наперво — в себе

За окном — купола,

Но под них мне не зайти.

В церкви я не прихожанин.

Мимо церкви прохожу,

Дивясь изразцами.

Восхищаюсь красотой, позолотой башен.

Недовольна рясами да еще — попами.

Золотом покрыты мантии, одежды.

Так уж много лет подряд,

Было так и прежде.

Но ведь Бог живет в сердцах!

Это ли не значит,

Что все действия в церквях

Совершаются и там,

Где мы душу прячем?

Каждый сам себе — монах,

Праведник и грешник.

Между Богом и душой не стоит посредник.

Вера зарождается и живет в сердцах.

Грешник когда кается,

То наперво — в себе,

А потом лишь повторяется,

В церкви, при попе.

Шаль, изъеденная молью

Вдруг холодно так станет,

Невольно дрогнут плечи.

Мне хочется того же, что и всем.

С утра остался чай в стакане –

Он на столе,

За ним — окно.

И все, что за окном, — зачем?

И все, что предо мной и что внутри меня,

Что было, будет, есть, —

Все суета.

Все жизни интересы –

Давно заезженная песнь.

Все одинаково, куда ни посмотри.

Здесь — женятся,

Там — умирают,

Вот рядом только что родился человек.

Вот здесь вот лгут,

А там лишь пьют,

Не выходя годами.

Всмотритесь:

Пред вами чей-то верный друг,

Которого супруг все время изменяет.

Вот грешник.

Естественно, он кается.

Он просит извинения.

Пройдет денек –

И снова вниз покатится,

Смахнув на невезенье.

Но есть, конечно, и хорошее.

На нем ведь, говорят бабули,

Зиждится весь мир.

…

Но чай остыл и стал невкусный, горький.

Он обратился в яд за полчаса.

Лишь шаль, изъеденная молью,

Покроет плечи,

Воскреся.

Долетают волны мне других

Хочешь — вообще молчи.

И взгляд свой тоже можешь спрятать.

Но мысли тайные умчи,

Чтоб мне не захотелось плакать.

Ты открываешься другим лишь в мере той,

Которую ты сам же выбираешь.

Смешной!

Так много вас таких,

Которых так легко читаешь!

Не знаю, как то объяснить.

И только чувствую:

Какими-то ветрами

Долетают волны мне других,

Что делает меня немного грустною.

Диалектика

Куда ты лезешь? Слишком мал!

Зачем не попытался? По лбу б за это не влетело!

На стенах хочешь рисовать? Вандал!

Работа-дом-работа-дом — а самому не надоело?

Почаще улыбайся миру!

Ну что ты за нелепое лицо?!

Когда серьезным станешь, милый?

А взгляд попроще сделать нам слабо?

Зачем такой высокомерный, хилый?

Вообще, твоя одежда — твое дело.

Но леопардовый носить — как можно!

Держи себя в руках!

А с этим малым можно было и не так уж осторожно!

Так много грусти!

Неужто выдумал вдруг из себя ты романтичную натуру?

Ну что ты ржешь, как конь?

И так уже все смотрят, как на дуру!

Случилось что? Тебе в прокуратуру!

Там чинно все, все по закону.

А вот сосед мой, прокурор, купил

Четвертую корову!

А на какие деньги, мне скажи!

Они там все живут уж не по Богу!

Они там оборотни все!

О, как же вредно человеку век от века пить — курить!

В субботу будет вечерина,

Зови своих, пора кутить!

Я очень добрый человек!

Моих друзей — хоть отбавляй,

Одни из них зовут к себе в Дубай!

Прекрасная семья!

Ну ясен пень, каким путем они там оказались!

Кругом обман, они же главные среди воров!

Свойство какой-то шишки найти не зря в году том постарались!

Сегодня мне приснились попугаи!

Скорей найди, что это может значить!

Ну да, вот черный кот идет сейчас через твою дорогу.

И что теперь?

Быть суеверным так смешно!

Такая ты худышка!

Вообще-то в моде уж давно плюс-сайз,

Так что смелее кушай, Антонина!

Ну и размеры!

Такого не было б,

Если б не жарила ты, а варила.

Всегда один, всегда в тени раздумий.

И это странно, как тут уж ты ни посмотри.

Всегда в кругу. Всегда, как все. И настоящего себя не разглядишь!

Люблю так искренних людей! Они настолько настоящие!

Ты видел ту простушку? Все по лицу читается,

Эмоции и спрятать не старается.

Куда же ты идешь? Ну почему не слушаешь меня?

Опять все делает по-своему, несносный!

…

Ну да, холодный.

Да, плохой.

Да, я совсем не дружелюбный.

А если хочешь, то зови меня и вовсе косным.

Ведь ты любишь залипать на фонари,

А я хочу смотреть в глухой ночи на звезды.

Свободой хулигана

Хотелось бы стать свободой хулигана,

Как воздух, ему необходимой стать!

По крышам ночью рассекать туманы;

На площади, при всех, его стихам внимать

И поздно ночью ехать очень долго,

Все окна до предела опустив,

Остановиться далеко от всех поселков лишь для того,

Чтоб Млечный Путь внутри себя взрастить.

И выйти замуж за него,

И умереть в один и тот же день (фу, как прозаично!),

И воспитать достойных сына, дочку;

По вечерам гулять в саду и пить вино,

Читать по лицам даже мысли тень,

Боготворить и уха мочку!

Ругаться пламенно и страстно,