Мурена

Выпили со старпомом, помолчали, глядя как далеко в сиреневой дымке, проглядывают сквозь мглистый горизонт заснеженные верхушки айсбергов. Не к месту вспомнили «Титаник», улыбнулись. Выпили еще по одной, закурили, настроение несколько поднялось.

– Эх, Андрей, завидую я тебе, у тебя хоть Людмила была!.. Какая женщина все-таки!..

- Вот именно, Миша, была… - Андрей вспомнил свои беспочвенные ревностные подозрения, частые скандалы… - А я ведь и к тебе ревновал ее, готов был разорвать… Прости.

–Да, Андрей, нелегко обладать сокровищем. Ну да ладно. Дело прошлое.

– Прошлое… – старпом надолго задумался, вспомнил сына… - А у тебя детей нет?

- Нет. Мне легко, я один. Мать только в Новороссийске осталась. Жалко ее – капитан нахмурился. – Да что мы с тобой расклеились? Все будет нормально. Как и должно быть.

- Пьем? – Иван Ильич появился как всегда там, где его не ждали. – И мне плесните – замполит безрадостно шутил. – Ничего товарищи, не отчаиваетесь, у нас медицина лучшая в мире, даст Бог, подлечимся.

–А Вы, товарищ  капитан второго ранга, о Боге смотрю, заговорили… -  капитан Бычков иронично улыбался.

–Заговоришь тут с вами, не только Бога, но и всех святых вспомнишь. Давай Михаил еще наливай.

Так неспешно беседуя, прикончили спирт. А куда было спешить? Поход закончился, служба закончилась, жизнь заканчивалась…

«Мурена» развив полный ход, мягко покачиваясь на невысокой волне и завывая дизелями, обреченно шла домой. На носу несла гюйс, а на корме государственный флаг Советского военно-морского флота. Она еще была в строю, числилась в морском реестре. Еще несла полное боевое торпедное и ракетное вооружение, еще была грозной силой, раненой в самое сердце, но все еще борющейся за свое существование. Капитан третьего ранга Сивоконь с командой делали все возможное, чтобы не допустить ухудшения и так уже катастрофической ситуации.

БПК «Симферополь» с перебравшимися 115 членами экипажа «Мурены» и командированными специалистами, забрав всю секретную документацию об испытаниях нового оружия, прибавил оборотов и, набрав полный ход, торопливо пошел в Североморск. Оттуда, на транспортном самолете всех переправили в Ленинградский морской госпиталь при военно-медицинской Академии. Все остались живы, получив разные дозы облучения, были комиссованы по здоровью, и переведены на пенсию по инвалидности, как и ликвидаторы последствий Чернобыльской катастрофы.

Старшину первой статьи Алексея Чукина и матроса Василя Носа, долго держали под следствием, досконально разбираясь в причинах трагедии. В конце концов, объявили условные сроки. Как в дальнейшем сложилась судьба этих двоих – неизвестно…

                                   * * * * *

Ранним туманным утром 27 июня 1989 года, в холодные, мрачные воды Ара-губы, на малом ходу в надводном положении, вошел атомный ракетный крейсер «Мурена». Медленно пробираясь по извилистому заливу, неслышно перемигивался со скрытыми высоко в сопках постами. Наконец, впереди, показались такие знакомые, покрытые свежей летней зеленью, берега базы. Доложили о прибытии, и получили ответ – следовать на позицию 07, в одну из штолен. Возвратились ровно туда, откуда более полутора месяцев назад торжественно уходили на боевое задание. Лодка тихо вошла в узкий коридор и скрылась в граните…

                               Глава 12

О случившейся на лодке аварии, в Видяево узнали 26 июня, накануне прибытия атомохода с неуправляемой реакторной установкой. Командование гарнизона собрало всех членов семей моряков «Мурены» в Доме офицеров. Успокаивали, говорили, что ничего, мол, страшного не произошло. Лодка идет своим ходом на дизелях, и уже завтра прибудет на базу. Все члены экипажа живы.

На вопрос о полученной дозе облучения, отвечали уклончиво. Сказали, что всю команду после возвращения, не теряя драгоценного времени, отвезут на базу Росляково, где стоит полк морской авиации. Оттуда сразу же,  на военно-транспортном самолете отправят в Ленинград. Там в закрытом научно-исследовательском институте, принадлежащем министерству обороны, и будут проходить дезактивацию и дальнейший курс реабилитации. Очень просили женщин не волноваться и спокойно ждать. На вопрос о причинах катастрофы ответить не могли, действительно не знали сами.

Люди просили хотя бы на несколько минут увидеться с близкими, на что им категорически было отказано. И следовать за машинами на аэродром, запретили. Пообещали собрать всех здесь же через несколько дней,  когда обстановка несколько проясниться, и обязательно сообщить о результатах.

На следующий день по идущей через поселок дороге, в Росляково проследовал на огромной скорости кортеж из нескольких мощных, крытых наглухо брезентом, грузовиков «Урал».

На шоссе были выставлены посты, никого не пропускающие и дающие возможность машинам беспрепятственно мчаться, мигая синими проблесковыми маячками, и завывая сиренами. В Видяево трассу оцепили с обеих сторон сплошным строем матросов. За оцепление не пускали, несмотря ни на какие мольбы. Особо настойчивых сразу уводили в комендатуру. Люди стояли вдалеке, большой взволнованной, бурлящей толпой.