Мушкетер

Дожидаясь письма и делая вид, что не замечаю любопытствующих взглядов, я мучительно размышлял – удалось ли мне убедить барона в своей искренности. Но даже если да, то сейчас мне предстояло испытание куда более серьезное. Ришелье – не Дезэсар, о его проницательности ходили легенды. Еще только задумывая план спасения Лакедемов, я, в глубине души, надеялся на то, что мне, все-таки, не доведется предстать перед первым министром, что все вполне определится, едва я вернусь и доложусь Дезэсару. Я полагал, что капитан(,) после моего рапорта(,) либо махнет рукой на промах тупого солдафона, либо с позором изгонит из гвардии.

Адъютант, вызванный Дезэсаром, вскоре вернулся с пакетом, в котором оказались злосчастный приказ, расписка бургомистра и письмо, написанное капитаном и запечатанное его личной печатью. Спрятав все это в нагрудный карман, я отправился во дворец его высокопреосвященства.

Шел я туда, пребывая в твердой уверенности, что теперь-то уж точно дальнейший мой путь пролегает между Бастилией и Гревской площадью. Что, кстати, верным было не только в переносном смысле – дорога к Пале Кардиналь вела мимо Гревской площади.

Но делать было нечего. Возможности бегства для меня(,) по-прежнему(, )не существовало. «Пока что мне везло, – решил я. – В конце концов, даже доклад у Дезэсара прошел удачно».

Свернув на улицу Сен-Антуан у высоченной башни монастыря Ла Рок, я столкнулся с Атосом, которого сопровождал Арамис. Бывший аббат сменил свой прежний скромный наряд на воинственный, да и новая перевязь выглядела значительно богаче. Лихо заломленная широкополая шляпа с черно-белым плюмажем, на которую он сменил прежнюю серую, придавала ему вид гордый, почти заносчивый – несмотря на привычно скромное выражение лица. При виде меня в глазах обоих моих друзей появился немой вопрос.

– Дезэсар послал меня к кардиналу, – пояснил я. И добавил вполголоса, оглянувшись по сторонам: – Не исключено, что его высокопреосвященство прикажет меня арестовать. Арамис, вы дали мне добрый совет, я вам очень благодарен, – добавил я, обращаясь к бывшему аббату. Тот сдержанно поклонился. – Последовав вашему совету, я выполнил приказ... формально, так сказать. Теперь мне предстоит доклад у господина кардинала.

– Прекрасно, – невозмутимо сказал Атос, – в таком случае, мы вас проводим и подождем. Вы не против?

Я не был против, и к дворцу кардинала мы пришли втроем. Здесь я попрощался с друзьями. Атос сказал, что они меня дождутся. Оставив их прогуливаться по Сен-Антуан, я вошел в резиденцию его преосвященства, и сразу же оказался среди нескольких десятков «красных» мушкетеров. Телохранители кардинала бросали на меня подозрительные взгляды: с некоторыми мне уже доводилось скрещивать шпаги. Но никто не стал затевать ссоры в передней его высокопреосвященства. Я быстро отыскал дежурного – в отличие от остальных, он был в шляпе, – и показал ему письмо от Дезэсара к кардиналу. Гвардеец взял письмо, скрылся за высокой дверью с литыми бронзовыми ручками и тотчас вышел.

– Прошу подождать, – сухо произнес он и тут же отвернулся. Я отошел в угол и скрестив руки на груди, стал ждать, готовясь к самому худшему. Больше всего меня волновало то, что, в случае ареста, мои друзья могли вмешаться, и тем самым навредить себе.

Ждал я довольно долго. Наконец, дверь снова отворилась, и на пороге появился маленький человека в темно-коричневой сутане, перепоясанной веревкой. Суконный капюшон, пришитый к сутане, был откинут, обнажая совершенно лысую, не нуждавшуюся в тонзуре голову. Я узнал всесильного «серого кардинала» – монаха-капуцина отца Жозефа. Он поискал глазами адъютанта, тот указал на меня. Отец Жозеф окинул меня внимательным взглядом и сделал приглашающий жест рукою. Я приблизился. Капуцин покосился на мою шпагу. Я ожидал, что он прикажет ее отнять, но советник кардинала только пожевал недовольно тонкими губами, и негромко сказал:

– Его высокопреосвященство очень занят. Он поручил мне разобраться в этой странной истории. Следуйте за мной, сударь.

Оказавшись в небольшой и мало освещенной комнате, напоминавшей монашескую келью, он сел за стол, занимавший добрую половину пространства. Я остался стоять. Откинувшись на высокую спинку стула, отец Жозеф довольно долго изучал мое лицо. Его проницательный взгляд оказался неожиданно похожим на взгляд Исаака Лакедема. Это сходство вселило в меня дополнительное чувство тревоги: мне вдруг подумалось, что человек, столь схожий с моим знакомым внешне, неизбежно знает о происшествии больше, чем мне бы того хотелось.

– Подойдите, господин Портос, – негромко сказал отец Жозеф. Голос его звучал мягко, но я чувствовал, какая сталь кроется за этой мягкостью. Я послушно сделал несколько шагов и остановился перед самым столом.

– Будьте добры, расскажите: как обстояло дело? – спросил капуцин вкрадчиво. – Каким образом вы оказались не в Испании, а в герцогстве Савойском?

Я был готов к этому вопросу.