Мушкетёр Её Высочества (СИ)

Ламбре легко и радостно согласился и кивнул в ответ головой. Мурик ушёл пешком, наслаждаясь зелёным раем, а Ламбре остался ждать Шанталь. Когда она вернулась, Ламбре вызвал «магнетик» и думал, что путешествие вдвоём будет прелестным, но Шанталь была задумчива, как никогда, и на ласки Ламбре нетерпеливо отвечала:

— Ламбре, оставь, у меня нет настроения.

* * *

На следующее утро Беатрис зашла в ближайший банк и сняла с карточки деньги в местной валюте. Когда она приехала на площадь Независимости, то оказалось, что её снова освободили для монтажа злополучной ёлки. Немного этим разочарованная, она сделала несколько кадров и прошла на Европейскую площадь, где возле Международного конгресс-центра стояли палатки и собрались митингующие.

Моросил дождь, группа митингующих отправилась к кабинету министров и Беатрис поплелась вместе с ними, делая на ходу фотографии. Несколько рядов «беркута» преградили вход в здание совета министров, и кто-то пустил слезоточивый газ. Возникла потасовка, в результате которой нескольким митингующим разбили носы. На этом инциденты закончились, не считая того, что митингующие, скандируя, требовали отставки премьер-министра Зарова и его правительства.

Беатрис потрусила вниз, тем более что дождик усиливался, а она, дура, не взяла зонтик. Впрочем, её настроение портил не дождик, а отсутствие Дмитрия, в чём она, в глубине души, признавалась. «Неужели я влюбилась?» — спрашивала она себя и понимала, что ответ было один и совсем короткий: «Да!» Она вспомнила, что так и не удосужилась узнать его номер телефона и мстительно себе сказала: «Так тебе и надо!»

Совсем расстроенная, она зашла в кафе на Крещатике и скушала два пирожных, запив их чашечкой кофе, отчего настроение немного улучшилось. Она вытащила из сумки планшет и посмотрела последние сообщения. Как обычно, прочитала о пятнах на солнце, а потом перешла на новости. Вся мировая пресса поддерживала стремление народа Краины в европейское сообщество и Беатрис с гордостью подумала о своей сопричастности к этим событиям, понимая, что её репортажи в «Le Monde» являются частичкой общей реакции.

Зазвенел телефон. Она посмотрела на экран и увидела, что абонент не определён. Беатрис нажала кнопку ответа и услышала знакомый голос:

— Ты долго будешь мечтать?

— Дима! — на всё кафе воскликнула Беатрис, так что посетители обернулись в её сторону. Остановив взгляд на оконном стекле, она увидела за ним смеющееся лицо Дмитрия. Чуть не забыв планшет, Беатрис выскочила на улицу и повисла на шее Димы.

— Как ты меня нашёл? — спросила она, сразу растаяв и поглупев.

— По запаху, — сообщил Дмитрий, принюхиваясь к ней.

— И чем я пахну? — спросила она.

— Ванилью, — ответил Дмитрий, придерживая её за талию.

— Я хочу снять площадь с высоты, — сказала Беатрис, чтобы разорвать затянувшееся молчание, совсем не тягостное для них.

— Нет ничего проще, — сказал Дима, — пойдём.

Взявшись за руку, они дошли до Европейской площади, где к концу дня снова собирались митингующие. Дима подошёл к портье и о чём-то пошептался с ним, а потом потянул Беатрис к лифту. Они остановились на одиннадцатом этаже, откуда перешли на лестничную площадку, одолев ещё один пролёт, и остановились перед закрытой решёткой.

Дима вытащил ключ на связке и открыл замок, а дальше осталась деревянная дверь на крышу, которая была только прикрыта. Когда подошли к парапету вдоль крыши, Дмитрий спросил:

— Устраивает?

— Вполне! — ответила Беатрис и занялась фотоаппаратом. Когда, спустя час, Дмитрий замёрз, наблюдая за ней, она сжалилась и сказала:

— Идём вниз.

В отель вернулась поздно. Как всегда, махнула Диме рукой: «Встретимся!» — и побежала домой, так как перемёрзла и захотела в туалет.

Записать номер телефона Димы опять забыла ...

* * *

Когда Мурик появился в офисе, то обнаружил там не только Ламбре, но и Шанталь. На немой вопрос Мурика, что она здесь делает, Шанталь сообщила:

— Я не хочу, чтобы Ламбре целовали неизвестные женщины.

Не зная, как реагировать на данное заявление и принимая во внимание то, что Шанталь и так глубоко погруженная в это дело, Мурик не стал выгонять её из кабинета, тем более этому помешал зазвеневший кап.

— Простите господин Мурик, — извинилась миловидная девушка, возникшая перед коронером, — я, кажется, нашла вам кое-что дополнительно.

Мурик вспомнил девушку: она из всемирной библиотеки и присылала электронную копию дневника Апостола. Приняв файл, Мурик распечатал его на бумагу и сообщил Ламбре: — Завтра собираемся здесь.

На улице был глубокий вечер и Мурик пошёл домой. Не успел он пройти десяток шагов, как его догнала Шанталь, что весьма его удивило.

— Можно, я пройдусь с тобой? — спросила она, беря его под руку и шагая рядом.

— А как же Ламбре? — непроизвольно сорвалось у Мурика. Шанталь вздохнула и недовольно промолвила:

— Он ведёт себя, как мальчишка. Мне надоело с ним нянчиться.