Мушкетер. Кто Вы, шевалье д'Артаньян?

Помимо чисто коммерческих источников зловония, не позволявшего просто отворить окно в жаркие дни, существовал еще такой мощный и постоянный источник, как продукты естественной жизнедеятельности четвероногих парижан и братьев их старших — парижан двуногих. Иные улицы были сплошь завалены фекалиями, и добро бы если только лошадиными! В конские яблоки наступить — полбеды! И в них, в конце концов, можно лишь наступить, а на голову они тебе никак не рухнут, а вот человеческие…

Как-то раз, недели через три-четыре после прибытия в Париж, разведчик стал свидетелем события, не способного, пожалуй, поразить ни одного из «цивилизованных» парижан, но шокировавшего его самого до глубины души. Ранним утром, направляясь из дома в Лувр, где у него была назначена встреча с Портосом, сменявшимся с дежурства, он, погруженный в свои мысли, проходил по улице Арбр-Сек и вдруг услышал крики и отчаянную брань. Выйдя из задумчивости, псевдогасконец узрел следующую картину: метрах в десяти перед ним посреди улицы бесновался некий прохожий, со шляпы и плаща которого стекала желтая жижа характерного оттенка. Прямо над ним, на балконе третьего этажа, нависал толстенный буржуа в домашнем халате, только что опрокинувший на голову несчастного свою ночную вазу.

Нет, печально подумал д'Артаньян, глядя, как бедолага пытается очистить плащ и шляпу от мерзопакостных испражнений и кроет крупногабаритного засранца словами, понятными и близкими сердцу любого русского человека, не готова еще Европа к захлестнувшим ее урбанистическим процессам! Совершенно не готова.

Конечно, никто не спорит — жить в солидном мегаполисе, за высокими каменными стенами, гораздо козырнее, чем в маленькой, провинциальной деревушке, где даже в церковь по воскресеньям нужно ходить за много верст. В большом городе, знамо дело, и до церкви, и до трактира намного ближе, но, стоило только подумать, что по пути в одно из этих прекрасных заведений тебя запросто могут окатить сверху продуктами естественной жизнедеятельности парижской буржуазии, мгновенно приведя в состояние, менее всего подходящее и для церкви, и для трактира, как город сразу же терял медвежью долю своей привлекательности.

Разведчик нащупал под плащом рукоятку пистолета и оценивающе посмотрел на толстомясого буржуа, который размахивал своим горшком, отвечая на брань оскверненного пешехода и обещая, судя по всему, сбегать за второй ночной вазой, ежели смутьян тотчас не уберется из-под его окон. Руки так и чесались пощекотать эту мерзкую свинью чуть пониже спины горяченьким кусочком свинца, чтобы в следующий раз смотрел, куда выливает свои испражнения. Дистанция была самой что ни на есть подходящей, ракурс буржуазной задницы — почти идеальным, а ее поступок — возмутительным. Нет, не готова еще Европа к активным урбанистическим процессам, думал д'Артаньян, потихоньку вытаскивая пистолет из-под поясного ремня.

Разумеется, спору нет — Россия к подобным процессам также не готова. Но мы-то по крайней мере понимаем это и не пытаемся городить пятиэтажные избы, не разобравшись прежде, как подвести к этаким вот… небоскребам водопровод и канализационную систему! А вот когда разберемся…

Когда разберемся, вот тогда мы тоже построим у себя на Руси большой, красивый, высокий каменный город! И будет там превеликое множество церквей златоглавых да храмов величественных! А уж кабаков с трактирами и вовсе несметное количество! Шпили островерхие будут пронзать высь поднебесную, а случись оказаться в городе том речушке какой, оденем мы ее берега в гранит, и будут те набережные гораздо краше тех, что обрамляют течение Сены.

И никто в городе этом не будет вываливать друг другу на голову нечистоты мерзкие. Ну разве что только в веселую колядную неделю, да и то не натуральные, а шутейные, сымитированные из яблочного повидла!

Только, чтобы не прогадать, место нужно выбрать получше, покрасивее. Где-нибудь на юге, на высоком морском берегу, а не в болотистой речной низине, коими так обилен Север. Чтобы не пришлось после первого же серьезного наводнения по новой складывать легенду о чудесном граде Китеже, канувшем в том же направлении, что и первый. А то у нас, русских, неистребимая, просто какая-то патологическая тяга к мазохизму. Запросто ведь можем оприходовать колоссальные финансовые и человеческие ресурсы, выстроить город-сад где-нибудь между морем и болотом, а потом лет триста вздыхать, изумленно покачивая головой: чего это город наш что ни год заливает по самые края, да и сад растет какой-то чахлый, безрадостный?

Так ведь наверняка и сделаем! Знаю я нас, русских, печально вздохнул шевалье д'Артаньян, оставив пистолет в покое. Не за тем его Родина отправляла за тридевять земель, чтобы он ставил на место оборзевших буржуа…