Мусорные хроники

Я не ждал, что меня будут встречать, и когда увидел трёх рогатых, тут же вскинул пистолет. Они так же прицелились в меня, но огонь не открыли. Первым делом у меня мелькнула мысль, что это свои, но нет. Присмотревшись, я понял, что таких рож точно не знаю.

— Я убил вашего хозяина, — крикнул им и поднял тесак над головой.

Ведь этого они ждали? Узнать, сменилась ли власть и нужно ли продолжать рисковать жизнью?

— И чё? Ты теперь на его место метишь?

— Есть возражения?

Я постепенно понимал, почему они не пристрелили меня сразу. Слишком далеко стояли и вряд ли смогли бы попасть, вот и всё. А может, просто патроны кончились. В очередной раз я опробовал своё везение на прочность и когда один из рогатых ответил, что возражений не имеет, чуть не рухнул от усталости.

— Ведите сюда людей, — велел я. — Хочу им пару слов сказать.

Рогатые поколебались немного для приличия, но всё же пошли исполнять приказ нового хозяина.

Люди подтягивались вяло, и ждал я их, сидя на ступеньках крыльца. Постепенно зажигались бочки, и город вновь расцветал жёлтым светом. Я смотрел на всё это действо, такое обыденное, привычное, и думал, как же просто здесь стать хозяином. Оружия бы побольше, и вся Свалка подчинилась бы мне быстрее, чем её жители успели бы опомниться.

Когда собралась внушительная толпа, я решил больше не ждать и встал.

— Жители Чарки! Я, Костолом, убил вашего хозяина! Теперь я ваш хозяин! — говорил я, и меня внимательно слушали. — Все ваши кучи мои…

Я высказал такую же речь, как и перед жителями Шатовки. Фантазии не хватало придумать что-нибудь позаковыристее, да и сил уже не было. Хотелось, чтобы скорее всё это кончилось. А потом напиться вдоволь и забыть всё, что сегодня произошло. Что произошло за последние полмесяца — тоже забыть напрочь.

После речи я велел одному из рогатых сходить к месту, где оставил караван, и пригласить своих ребят сюда. Потом зашёл в дом и отыскал прислугу. Три женщины в скромных платьях с белыми передниками и пожилой мужчина в строгом костюме. Как в лучших домах Европы, честное слово. Прислуга приняла перемену власти ещё спокойнее, чем охрана. Чуть склонили голову при моём появлении и спросили, чего я изволю.

— Порядок наведите поскорее, и на стол накройте.

— Конечно. На сколько человек накрывать? — уточнил мужчина.

— Тринадцать, — плевать мне было, что нас осталось сильно меньше. Заслужили этот пир все. Вдруг в памяти всплыл первый разговор с поваром в Шатовке, и я для верности предупредил: — И чтоб никакой человечины.

— У нас её и раньше не подавали, — спокойно ответил слуга.

Я оставил их и направился к месту, где должен был укрепиться Крот. Хотел лично убедиться, что ребята погибли, иначе мне в это просто не верилось.

Площадь, которую мои бойцы выбрали для сражения, находилась всего через пару домов от ворот. Тела так и лежали там в крови и грязи, прогнав лишних прохожих своим неприглядным видом. Мои рогатые и местные так перемешались между собой, что отличить, кто где было невозможно, если не присматриваться.

Стало до тошноты дурно от этого зрелища. Ещё недавно я презирал их за глупость и наглость, за детскую несмышленость и приверженность диким законам. А теперь корил себя, что был несправедлив. Разве они это заслужили? Погибнуть, исполняя чужую прихоть. Мою прихоть.

И вдруг меня как молнией поразило от понимания, что ещё час назад все они были живыми людьми. Живыми! Прямо как я. Не куклами безмозглыми, за которых я их считал. А людьми! Такая, казалась бы, простая мысль, но сколько ошибок пришлось сделать, чтобы к ней прийти.

И ведь как просто было стать тем человеком, за кем они пойдут на смерть. Шаман говорил, нужна для этого сила. Но сегодня я предстал перед последними тремя защитниками крепости совершенно слабым и жалким. Что за сила такая была за мной, сумевшая остановить их и поставить на колени?

— О-хо-хо, — скорбно протянул позади меня Черепаха.

Я так погрузился в раздумья, что не услышал, как он подошёл.

— И не говори, — глубоко вздохнув, ответил. — Как ты меня нашёл?

— Поспрашал у народу, как же ещё? А наши все тута, да?

— Почти все.

— Ох, да. Ну, ничаво. Чай знали, на что шли.

— Это ведь я их сюда привёл.

Горбун ничего не ответил, но мне показалось, что он согласился и обвинил меня в их смерти. Или мне хотелось, чтобы так оно и было. Чтобы кто-нибудь другой это озвучил. Чтобы не было это муками совести, с которой я разобрался ещё в школе.

— Знаешь, очень хочется нажраться вдрабадан. Ты не составишь мне компанию?

— Выпить-то? Эт можно, энто я всегда согласный. Но тут закусочка нужна. Ты б сказал, я б кой-чаво с собой бы прихватил. А у энтих злыдней ничаво толкового и не найдёшь.

— Да плевать, я хоть с солью.