Мусорный прибой

Но разве не поэтому «ТерраГрин Рисайклинг» послали сюда не кого-нибудь, а именно Скотта Брэндла? Угловатое лицо Скотта смягчилось улыбкой. От Ганы и до Филиппин, если не считать того происшествия в Ахмедабаде, он никогда их не подводил. И Кремниевый Остров не станет исключением.

– Скажи ему, что мы отправимся в деревню Сялун сегодня днем, – прошептал Скотт, наклоняясь к Кайцзуну. – Уговори его.

Он сомкнул губы и изобразил беззаботную улыбку, глядя по сторонам. Кайцзун понял, что его босс говорит всерьез, и начал быстро переговариваться с Директором Линем.

Музей был слишком ярким, слишком чистым, подобно той выбеленной и переписанной истории, которую он пытался представить посетителям, версию Кремниевого Острова, которую местные желали показать чужакам. Все это было пропитано лживым и неглубоким оптимизмом. В этом здании не существовало ни Базельской Конвенции, ни диоксинов с фуранами, ни кислотных туманов, ни воды, в которой содержание свинца превышало допустимое в 2400 раз, ни почвы, концентрация хрома в которой превышала установленный АООС предел в 1338 раз, и, конечно же, здесь не было мужчин и женщин, которым приходилось пить эту воду и спать на этой земле.

Любая история является историей современности, так ему Чень Кайцзун сказал, когда Скотт проводил с ним собеседование.

Скотт покачал головой. Голоса Директора Линя и Кайцзуна, старавшихся сохранять вид дружеской беседы, но неспособных прийти к соглашению, стали громче. Если бы они говорили на Мандарине, возможно, он сам смог бы разговаривать с Линем при помощи компьютерной программы перевода, но они использовали древний тополект Кремниевого Острова, с восемью тонами и исключительно сложными правилами сандхи. У него не было выбора, приходилось полагаться на особый талант его переводчика, чье происхождение было главной причиной того, что свежеиспеченный выпускник Бостонского Университета, специалист по истории, был нанят на эту работу.

– Скажи ему, что если у него есть возражения, – заговорил Скотт, глядя на групповой портрет и мужественно пытаясь найти на нем хоть кого-то, чьи фотографии он видел в документах перед тем, как сюда отправиться; здесь, в зоне ограниченной скорости доступа в интернет, он не мог обращаться к удаленным базам данных, да и китайцы для него были все на одно лицо, – мы попросим Министра Го лично поговорить с ним.

Министр Го Цидао руководил отделом Экологии и Защиты Окружающей Среды в правительстве провинции и был в числе кандидатов на пост заместителя министра экологии и окружающей среды центрального правительства. Скорее всего, именно он составлял шорт-лист компаний, которым разрешили участвовать в конкурсе на текущий проект.

«Иногда лисе стоит произнести имя тигра, чтобы решить дело». Еще один фокус из «Путеводителя по Китаю для чайников».

Споры утихли. Директор Линь принял сокрушенный вид и стал казаться еще более худым и ниже ростом. Потер руки. Похоже, его больше беспокоила не угроза вовлечения в дело Министра Го, а то, что он может не справиться с порученным ему делом. Но Скотт не оставил ему выхода. Линь с трудом улыбнулся, прокашлялся и пошел к выходу.

– Миссия выполнена. Но сначала мы пойдем кушать.

На лице Кайцзуна появилась широкая удовлетворенная улыбка, та самая, которой можно было ожидать от человека, отучившегося в дорогой школе на Восточном побережье.

Будем надеяться, что нам больше не попадется опасных блюд, типа того «дикого омара», подумал Скотт, проходя мимо модели джонки. Он был рад возможности покинуть музей, обжигающе холодный и наполненный вымыслами. Модель джонки показалась ему идеальной метафорой: игра слов, вероятно, наилучшим образом отражающая связь между музеем и этим островом хлама[1]

. Натянув на лицо защитную маску фирмы 3 М, он прошел через туман, сконденсировавшийся у входа в музей, и вышел наружу, во влажный горячий тропический воздух, пронизанный солнечным светом.

Вместо байцзю в ресторане подавали пиво, но эта перемена не дала Скотту расслабиться. Похоже, в этом заведении уважали здоровье и гигиену еще меньше, чем в том, где они вчера вечером были. Отдельная кабинка, в которой они оказались, именовалась «Сосновой Комнатой», а древний кондиционер гудел, как осиное гнездо, в которое ткнули палкой. Но даже он не мог устранить вонь. На стене виднелось большое мокрое пятно, будто терра инкогнита на старинной карте. Стол и стулья были относительно чисты или, быть может, казались такими в силу того, что владелец выбрал мебель темного цвета, чтобы грязные пятна не так видны были.

Еду принесли быстро. Кайцзун в возбуждении перечислял Скотту названия блюд, объясняя, из чего и каким образом они приготовлены. Сам Кайцзун даже удивился тому, что, оставив Кремниевый Остров семилетним ребенком, до сих пор помнит все эти вкусы и ароматы. Казалось, что перелет через Тихий океан будто вернул его в прошлое, больше чем на десяток лет.