Муссон Дервиш

Двух или трёх мачтовые гафельные шхуны полностью запалублены. Самые большие, водоизмещением до 150 тонн, несут топсели и три кливера. Они перевозят бутилированные напитки, древесину, столбы, цемент, пассажиров, кокосы, всё что угодно, по маршруту от Тулиара до Махадзанга. Некоторые ходят даже до Носи Бэ. Они останавливаются во всех населённых пунктах, подходят к берегу в прилив, разгружаются в низкую воду и уходят со следующим приливом. Однажды, во время перехода проснувшись утром, я обнаружил, что Кехаар соревнуется в скорости с восьмидесятифутовым, трёхмачтовым самбу, идущим под полными парусами примерно в полумиле от нас. Я сидел в своём люке и смотрел как завороженный. Я почувствовал, что наконец пришёл, перенёсся во времени в прошлое, туда, куда всегда хотел попасть. Я пропустил время клиперов и винджаммеров, во время путешествий мне часто казалось, что я родился слишком поздно. Всё что мне оставалось, это погоня за романтическими образами прошлого. Двадцать лет назад, путешествуя по Азии, я несколько раз подбирался к ним очень близко, но всегда чуть поздно. Прогресс и развитие туризма меняют места, и не только Бали, Гоа и Пукет. В восточной Индонезии я ходил на больших двухмачтовых «пиниси» из Сурабая и Макассара на Острова Пряностей и в Новую Гвинею. Но даже тогда я чувствовал, что им осталось не долго. Индонезия лежит в зоне экваториальных штилей, штиль там частое явление и все говорили о двигателях. Я оказался прав, в восьмидесятых годах они оснастили суда ненадёжными моторами от грузовиков и посрезали мачты. Я опять опоздал.

Теперь, здесь, на Мадагаскаре, зачарованно наблюдая, как шкипер 120 тонного парусника пытается выжать максимум из утреннего бриза, я почувствовал — это ОНО. Впервые я поспел вовремя. Трудно описать моё волнение. Эти парни — прямые потомки арабских купцов из Омана, которые ходили по морю точно таким же образом со времён Царя Соломона, невежественные, грубые, отважные и мудрые — последний флот рабочих парусных судов. И никто не говорит о установке двигателя на хрупкий текущий корпус, от вибрации он просто развалится на части, да и при среднем доходе двенадцать долларов в месяц, денег на двигатель и топливо на Мадагаскаре нет. Эгоистично и жестоко, но это отсутствии прогресса, сегодня одна из главных притягательных черт Мадагаскара.

Мозамбикский пролив.

Давайте отправимся в плавание в африканском стиле. Круиз через Мозамбикский пролив и назад. За 16 месяцев я пересёк этот участок моря между Африкой и Мадагаскаром восемь раз, и только раз мог сказать, что это был приятный переход. Постоянные изматывающие штили, переменчивые ветра и сильные течения превращали плавание в настоящее испытание. Печально известное Мозамбикское течение это не некий компактный поток воды, а сложная система течений, противотечений и мощных водоворотов, которые постоянно меняют конфигурацию в течении года. Обычно считается, что оно течёт со скоростью три узла в южном направлении, но, вы можете вдруг случайно обнаружить, что дрейфуете со скоростью два узла на север. Во время одного из переходов сильное течение неожиданно изменило направление и моё счислимое место оказалось на расстоянии девяносто миль от реального, всего за 24 часа. Я обнаружил это только после определения с помощью секстанта.

Ниже южной оконечности Мадагаскара начинается чудовищное однонаправленное течение — Агульяс, и юго-восточный пассат наводит на поверхности моря беспорядочное волнение.

Когда ветер начинает дуть против течения, он поднимает короткую крутую волну, пробиться против которой маленькая лодка, вроде «Кехаар» не имеет ни каких шансов.

Многие рифы в океане не точно нанесены на карты. В зоне Гейзер рифа на некоторых картах стоит пометка - «Obstruction. Rep 1882 (ED)». На простом английском это означает, что 100 лет назад кто-то отметил в рапорте, что там был риф. Никто не возвращался проверить и по сей день его существование сомнительно. Хотя рифы там есть, даже больше, чем на карте. Однажды ночью, в полный штиль, я дрейфовал по течению и проснулся на одном из таких не отмеченных рифов. Под «Кехаар» было всего шесть футов глубины, в лунном свете вокруг были ясно видны тёмные тени коралловых голов, я слышал мягкий плеск волн на песчаной косе недалеко впереди, а они пишут «существование сомнительно».