Муссон Дервиш

Я подошёл к ним: - Простите, сэр. Вы из иммиграционной службы? - Да, конечно. Чем мы можем вам помочь? - Я собираюсь покинуть вашу страну. - Так? - Мне наверное нужно поставить штамп в паспорт? - Посмотрим. Проходите внутрь. Мы прошли через дверной проём, двери в нём не было. Я удивился, как они запирают на ночь, но зайдя внутрь понял, в этом не было необходимости, там нечего было запирать. Посередине офиса стоял большой стол, и всё, даже портрета президента на стене не было. - Присаживайтесь. - он сделал жест в пустоту, стульев не было. Он даже не посмотрел мой паспорт, не пролистал его, просто достал из одного ящика стола резиновую печать, нашёл в паспорте пустую страницу и проштамповал. Я хотел печать, он поставил мне печать. Протянул мне паспорт обратно.

- Счастливого пути, Сэр.

Годом позже на Ибо, на Керимбас, приключился совсем иной случай. Ибо умирающий посёлок, практически мёртвый, и я не ожидал встретить власти в таком маленьком населённом пункте, именно поэтому я туда и зашёл. Кехаар лежал на боку во время отлива когда я увидел, что целая группа чиновников направляется к нам по илистому дну. Я закрыл все люки и вылил пинту керосина на пол. В полуденный зной атмосфера внутри Кехаара стала тошнотворной. Я пригласил посетителей войти. Они были вежливы, но тщательны и настойчивы до невозможности, искали наркотики, больше их ничего не интересовало. У меня на борту была почти тонна одежды спрессованной в тюках, лодка была забита ими. Одежда их не интересовала, им дали инструкции искать наркотики. Мужчина едва владевший английским указал на тюки: - Что это? - Одежда. - Ооо..! Много одежды. - Да, много. Я продаю одежду в Южной Африке. Я был вынужден остановиться в вашем городе для ремонта. По поводу одежды у них не было никаких указаний, поэтому они игнорировали её.

В конце концов они попросили заплатить двадцать долларов в качестве пошлины за оформление, явно намереваясь поделить их на четверых. И тут вступает в действие последнее правило взяточничества — никогда не говори открыто «Нет», на требование. Я извинился с виноватой улыбкой и сказал: - Извините джентльмены, у меня нет двадцати долларов, не хотите ли взять немного одежды взамен? - я махнул рукой в сторону своего груза. Конечно же они согласились. Я распечатал один из тюков и дал им выбрать футболки, какие понравятся, не по одной. Две дюжины футболок, они стоили мне примерно столько, сколько мальгаши воруют у меня за день торговли, сущие гроши. Они тоже были счастливы.

Именно так в результате подкупа обе стороны остаются довольны результатом. Волки должны быть накормлены, овцы остаться невредимыми. Я всегда не задумываясь платил разумную взятку, это делает ваше положение ясным, вы разобрались с чиновниками и они больше не будут вас беспокоить. По правилам я не мог заходить в Ибо без оформления в таможенном порту. И мои тряпки, если бы мы принялись спорить и я отказался бы сотрудничать, могли бы быть конфискованы. Но я всё уладил с помощью нескольких маек.

Потом я встретил одного из этих чиновников в посёлке, мы поприветствовали друг друга с улыбкой и помахали руками.

Акульи плавники.

Я закончил пересчитывать стопки банкнот в один и пять долларов после рейса на Мадагаскар и собрал генеральное совещание нашей торговой компании «Дом Ларсена» в составе меня и Кехаара. Я представлял обоих. Жуя мадагаскарский кат из Амбаньи, прихлёбывая горький кофе и глядя на стопки банкнот в свете свечи я думал, что фортуна возвращается к нам. Впервые, со дня выхода из Дарвина, я мог заглянуть в будущее дальше следующей сделки.

Я отсчитал тысячу долларов и отложил их на край стола, это наш коммерческий капитал, наша безопасность. Если останутся только эти деньги, мы потратим их на старые тряпки и снова пойдём на Мадагаскар. Тонна одежды утроит вложения за два месяца. Оставшиеся деньги, это исследовательский капитал, на них мы сможем уйти отсюда, заняться чем то другим. То, чем зарабатываешь, должно приносить удовольствие, иначе вы растрачиваете жизнь попусту. Я был уже ближе к пятидесяти, чем к тридцати и устал работать чтобы жить.

Животные живут просто чтобы жить, почему мы нет. Торговать шмотками было весело, и я собирался продолжать в том же духе. Я не хотел связываться с наркотиками и оружием, всё остальное я рассматривал, как возможный бизнес. Вокруг было множество интересных вещей, о которых я ничего не знал. Было интересно вникать в подробности разных экзотических видов бизнеса, даже если это ни к чему не приводило. Я сунул свой нос в торговлю специями, акульими плавниками, ювелирными изделиями, раковинами и морскими огурцами. Без всякого давления или спешки, я знал, если бизнес будет недостаточно прибыльным, то всегда смогу бросить и вернуться к торговле одеждой на Мадагаскаре. Так оно и случилось, двенадцать месяцев спустя я снова грузил тюки в пустую лодку.