Муссон. Индийский океан и будущее американской политики

Читатель заподозрит, что Свободные бирманские рейнджеры получают жалованье от Вашингтона. Увы, это не так. «Нас финансируют различные церковные организации всего мира. Ежегодный бюджет составляет 600 тыс. долларов. Однажды в нашей казне осталось ровно 150 долларов. Мы дружно помолились – и, представьте себе, через день получили грант: 70 тыс. долларов. Но, конечно, работаем из чужой милости, на скудные гроши». А в один из походов по Бирме Отец Белой Обезьянки взял и свою жену, и трех маленьких детей. Как и первый мой собеседник, он отнюдь не просто работал в Бирме – он был одержим Бирмой.

«Бирма ведь не Камбоджа, терзаемая “красными кхмерами”, – сказал американец. – О геноциде говорить не приходится. И о катастрофе тоже. Здесь нечто подобное медленному, коварному раковому заболеванию: режим стремится подчинить, поработить и поглотить все национальные меньшинства, населяющие страну». Мне припомнились слова, произнесенные Джеком Данфордом, исполнительным директором Таиландско-Бирманского пограничного консорциума. Говорили мы с ним в Бангкоке. Бирманский военный режим, сказал Джек, действует исправно и бездушно, «точно часовой механизм: строит дамбы, прокладывает дороги, осуществляет громадные сельскохозяйственные проекты, присваивает шахты, протягивает трубопроводы, всасывает деньги, поступающие из сопредельных держав и заграничных деловых компаний, разбазаривает за бесценок природные богатства – исключительно ради того, чтобы укрепиться у власти. Бирма – страна, где целые шайки насилуют женщин, где подростков и детей отдают в солдаты, где напропалую торгуют наркотиками: армии народности ва производят амфетамины в огромных количествах».

Как-то ночью, не столь уж давно, Отец Белой Обезьянки сидел на склоне бирманского холма, в простреливаемой полосе между правительственными войсками и поселком «внутренних беженцев», выгнанных из дома солдатней. Каренские бойцы, находившиеся рядом с американцем, обстреляли позиции противника из гранатометов, а солдаты ответили минометным огнем. Тут и пришло моему собеседнику по беспроводной связи электронное письмо от приятеля из Пентагона: какое, собственно, дело США до Бирмы?

Отец Белой Обезьянки лихорадочно отстучал в ответ уйму доводов: Бирмой правит военный тоталитарный режим, в Бирме истребляют вековые леса, преследуют буддийских монахов, используют узников как живые минные тралы – и еще многое другое. О стратегии либо региональной безопасности не было почти ни слова – ибо Отец Белой Обезьянки в огромной степени остается миссионером, проповедником. Когда я спросил, какого, собственно, вероисповедания он придерживается – католического, протестантского или иного? – разведчик ответил: «Христианского». И, будучи просто христианином, он исполняет Божье поручение, делает Божью работу, вкладывая в нее всю душу, все нравственные силы. Работает он преимущественно среди каренов – а многие карены обратились в христианство благодаря таким людям, как его родители.