Мустанг и Чика. Черновик.

- Так, садиться, или вон из класса? - вежливо переспросил я.

- Вон! - крик усилился на октаву.

Поставила две двойки. Одну - за предыдущий урок. Ладно, все равно пора проветриться. Забрал свой мешочек с книжками и выкатился в коридор. До перемены еще двадцать минут. В туалете курили Горлик и еще пара школяров. Постоял, послушал пацаний треп, убил время. Прозвенел звонок на перемену.

- Ну ты даешь! - восхищенно протянул Медик, когда встретились в коридоре, - Какая тебя муха укусила?

- Скучно жить на этом свете. В нем отсутствует уют. Рано утром, на рассвете, волки зайчиков жуют, - продекламировал я ему из Олейникова.

На черчении Евгений Иванович предложил зарисовать проекции каких-то деталей, а сам уединился в кабинете учителя. Нарисовал грифельным карандашом битву монстров. Медик впечатлился, а за ним и учитель. Пятак заработал, хоть и не по делу. Молодая учительница пения Ангелина Давыдовна находилась под прессом обязательств. Ей директор поручил подготовить песенный номер для районного конкурса патриотической песни. Вот она всех и проверяла. Меня хотела заставить петь "Орленок". Я заявил, что исполняю песни только собственного сочинения. Девушка не стала исходить пятнами, как литра, а мило улыбнулась и попросила представить ей свои сочинения, или покинуть класс. Горестным тоном признался, что пока ничего не сочинилось, но скоро все будет. Пришлось покинуть класс, однако.

Сразу после школы я направился в больницу, проведать чикину мать. Медик рысил рядом и недоуменно посматривал на меня. Наконец, не выдержал и спросил:

- Ты же к нам обещал пойти?

- Надо мать проведать, узнать о ее состоянии.

- Я тогда домой, предупрежу. Только приходи, не обмани, - сказал Медик и поскакал к жилым кварталам.

Возле больницы встретилась толпа странных людей. Они стояли и пялились на меня, покачиваясь. Мне стало не по себе - вдруг какие-нибудь маньяки. Чуть не наложив в штаны от страха, помчался изо всех сил в больницу и уступил там дирижерский пульт Чике.

С пацаном творилось что-то не ладное. Пришлось присесть на скамейку в приемной, чтобы принудить пацана к исполнению роли хозяина тела. Чика неожиданно долго приходил в себя. Я внимательно наблюдал за действиями партнера по телу, готовый немедленно вмешаться. Получив халат и узнав куда идти, Чика направился в терапевтическое отделение на третий этаж. Я лично знал эту палату по своему времени. Она была для очень тяжелых больных. Ее так и называли "для отходящих". Там стояло всего две кровати.

Мать Чики лежала здесь одна и спала. Ее лицо было искривлено параличом. Постояв немного возле матери, Паша прошел к врачу и ничего не узнал. Доктор только охал, вздыхал и разводил руки. Чика вернулся в палату. В палате я увидел призрак мамы Чики, сидящий на стуле возле своего тела.

- Марья Михайловна, - мысленно обратился к ней, - Ради сына постарайтесь продержаться и не умирать.

Призрак кивнул и, немного помедлив, загрузился в тело парализованной женщины. А я решил немного отдохнуть и провалился в желанный сон.

Очнулся от удара по лицу. Чика уже на улице ввязался в драку с какими-то незнакомыми пацанами, по виду пятиклассниками. Мальцы хоть и мелкие, но свирепые. Итогом битвы стало восемьдесят копеек в кармане у Чики и фингал под левым глазом. Дальнейший маршрут понятен, я увидел, что он пошел к своему другу. Свистом под окнами вызвал его на балкон.

- Ты чего так долго? Заходи, давай, - махнул рукой приятель.

- А батя дома? - заинтересовался Чика.

- Конечно дома, чудак-человек. Мы же все тебя ждем, - удивился Медик.

- Чего я тогда буду заходить? Сам выходи, - потребовал Чика.

- Мы тут торт едим и тебя ждем. Я же говорил, что батя тебя не тронет. Честное слово!

Торты Чика любил, но и свою пятую точку тоже. Сделав сложный выбор, пацан пошел в подъезд, ворча:

- Знаем мы эти честные слова. Ну, Медь, если соврал, урою!

В зале за столом чинно сидели батя и старший брат, и пили чай из самовара. На столе красовался порезанный и местами поеденный торт. Мать хлопотала на кухне. Выглянув, обрадованно кивнула Пашке.

- Команда оболтусов в сборе, - глубокомысленно высказался старший брат.

- Как раз бы их выдрать ремнем, но нельзя. Обещал, - горестно развел руками батя, - Пятеркой прикрылся, стервец. Это же надо, что удумали - в больницу залечь. Докторов обмануть хотели, охламоны. Ха-ха-ха! Ходить бы и тебе, Пашка, с жопой красной как обезьян, если бы не вовкина пятерка. Что качаешь головой? Поймал бы тебя. Ох, поймал бы! Ха-ха-ха! Давай ешь свой торт и не бзди.

Чика хлебал чай и кусал торт, сидя на всякий случай на краешке стула, в готовности стрекануть при нападении вовкиного бати и последующей постыдной казни. Но тот смотрел добродушно, ухмыляясь, как рекламный кот.

- Вовка грит, что ты здорово на гитаре играешь? Нас с Илюхой потешил бы, - вдруг просительным тоном попросил батя.

Я насторожился, зная характер партнера. Однако, Чика вдруг потерянно сказал:

- Не понимаю, дядя Вить, о чем вы...

Опасаясь нежелательного развития разговора, перехватил управление.