Мустанг и Чика (СИ)

На трибунах стали появляться первые зрители. Полагаю, что это папы-мамы-братья-друзья игроков. Другие жители городка давно махнули на свою команду рукой. Пришедшие с радостным удивлением комментировали счет. После второго выхода на лед, я уже знал, как себя вести. Понимаю, что в молодежке играют пока не самые умелые игроки, но чтобы я запросто проходил через все препоны защитников, надо быть особо безрукими и безногими. Я шастал по тылам подольских, уничтожая все их возможности к обороне. Сделал удобную подачу другому напарнику, рыжему Тохе. Два — ноль. Наша блатная пятерка позволила сопернику сократить разрыв. Два — один. Разозлившийся тренер старался их больше не выпускать на лед. Потом отличилась лехина пятерка, потом снова наша. К концу первой пятнадцатиминутки счет стал четыре — один. Одна из них на счету Семена Фролова, то есть меня. Вовка чуть было подлог не спалил. Начал разоряться, что неправильно шайбу приписали. Пришлось спешно к трибунам подъезжать и тихо ему рот затыкать.

В перерыве ко мне подошел тренер и признался, что не ожидал от меня такой великолепной игры. Сказал, что я — находка для его команды. Добился таки моего опомидоривания. До сих пор не привыкну, когда хвалят. Соратники из пятерки тоже всякие похвальбы мне мурлычут. А зашедший в раздевалку радостный гад Вовка принялся надо мной глумиться, обзывая Семеном. Пообещал ему мучительную смерть, когда отдохну и приду в себя. Десять минут пролетели быстро.

Зрителей заметно прибавилось. Пятирядные трибуны с двух сторон были почти полностью забиты народом. Пообещал себе особо не светить взрослым уровнем владения хоккеем. Тренер особо не просекает, но среди отдыхающих полно спортсменов. Могут разобраться.

Меня стали плотно опекать. Зря старались. С моей скоростью даже взрослому хоккеисту не управиться, а подростку и подавно. Я больше отвлекал на себя, не стараясь забивать. Жека понял мою игру. Это принесло нашей команде еще два очка. Уходили на второй перерыв со счетом шесть — один.

В этот раз тренер попенял мне на снижение активности. Лучше бы промолчал. Его статус стал мне окончательно понятен — любитель, внезапно оказавшийся тренером команды, выведенный на достойный уровень другим человеком. Муха на возу. Шумилов, видимо, совсем не разбирается в хоккее, раз такого деятеля навязал ребятам. У Жеки тоже на моське красноречивое выражение. Потом тренер произнес несколько вдохновенных по его мнению фраз и удалился в свою комнату пить чай.

— Ладно, молчи! — махнул рукой Жеке, — Игру то мы сделали!

— А чего ты сам не бьешь? — раздался вопрос от рыжего крепыша Тохи из нашей пятерки.

— Хоккей — игра комбинационная, как в шахматах. Научитесь забывать о себе, никто вас не победит! — убежденно высказался я.

— Слушай, ты вот еще такой… Сопля, в общем. А так по-взрослому чешешь! — спросил Серега, мощный парень из девятиклассников.

— Отвяньте от него, насели. Пацан нам всю игру делает, а они еще недовольны! — внезапно обозлился Жека.

— А чего я? Наоборот, доволен! Классно паренек играет.

Видеть здоровенного почти мужика, оправдывающимся перед худощавым Жекой, было прикольно.

— Где этот смрадный змей ползает? — не желая того, высказал вслух мысль.

Эти ходячие сто проблем могли взорваться гейзером событий в любой момент. Я опасался надолго оставлять Медика без внимания, поэтому, набросив на себя куртку и боты, вышел из раздевалки. Мое появление вызвало крики восторга у части публики:

— Фролов! Фролов!

Как только углядели меня в скромной курточке. Может быть, моя «печоринская» внешность по выражению одной одноклассницы так примечабельна. Змей стоял в секции за воротами противника в окружении малолеток ростом с него, по виду — пятиклассников. Что он там вещал, размахивая руками, догадаться было несложно. Мне нужно было возвращаться. Начинался третий период.

Тут мы расслабились и слили один — три. Гол пришлось забить мне на всякий случай. Даже вратарь теперь действовал вяло. Если бы так играли все три периода, то даже я со всеми своими умениями ничего бы не смог сделать. И вообще, я что, подряжался за всю команду впахивать? Проводили нас со льда под бешеный рев, свист и аплодисменты. На несчастных подольчан было больно смотреть. Один так просто рыдал, не стесняясь. Команда их уверенно шла к первому месту, и вдруг такой провал. Семь — четыре!

Парни ходили по раздевалке с такими счастливыми лицами, как будто каждому досталось наследство от заокеанской бабушки, а я присел на лавку возле своего шкафчика и почувствовал, как из меня стремительно уходят силы. Тело после бешеного игрового драйва, словно вспомнило, что такие нагрузки для него не привычны. Подошел Жека и позвал в душевую. Даже ответить не мог. Все мышцы сковала слабость и боль.

Парень испугался и умчался куда-то. Подозреваю, что за врачом. Быстро же он вернулся с полным мужчиной в очках. Так в трениках и бежал по улицам, наверное. С помощью пацанов меня раздели. Доктор осмотрел меня и сделал укол в руку.

— Странная реакция организма, необычная для вашего возраста, — сказал он.