Мутанты Асинтона

– Глупости, – нахмурилась Марта. – Никогда не стыдилась тебя. Но не скрою: с Астрик люблю гулять, потому что ей не приходят в голову такие сумасбродные штучки, как тебе.

– Может, и я так вела бы себя на месте этой бедняжки, – начала было Астрик, но прикусила язык, а потом быстро поправила свою мысль: – Да, может и вела бы себя хорошо, будь такой красивой, как Астрик.

Ее никто не дразнит, поэтому ей жить легче и нет надобности причинять кому-нибудь зло.

– Ладно, собирайся, – все еще расстроенная, сказала Марта.

В городе, мельком заглядывая в магазинные витрины, Астрик как бы осваивала свою новую внешность. Но ярче всего отражалась она в глазах прохожих, и ей от души было жаль Гастрик, прожившую в таком облике целых четырнадцать лет. Но еще не вполне принимая эту внешность за свою, она ощущала ее всего лишь как неудобное, некрасивое платье. «Бедняжка!» – услышала она в свой адрес печальный вздох мадам Фреи, разложившей на прилавке летнюю обувь. Но теперь это даже развеселило: мадам не знает, что эти губы ниткой и выпуклые жабьи глаза принадлежат вовсе не ей, что она лишь на время стала их владелицей. Когда же выходила из лавки, получила сильный пинок в спину и реплику «Страхулетик!» от какого-то красноухого мальчишки, возмутилась, но внешне осталась спокойной, чем удивила Марту: обычно Гастрик бросалась на обидчика с кулаками или корчила рожицы.

– Глупый. Он не может понять, что каждый имеет свою внешность не по собственному желанию, – рассудительно сказала девочка и подумала: «Лишь мне и сестренке выпала возможность хоть ненадолго изменить свой облик».

«Взрослеет», – решила Марта.

В классе заметили, что обычно сдержанная Астрик то и дело норовит исподтишка ущипнуть кого-нибудь или подставить подножку, а на уроках отвечает невпопад, зато Гастрик стала задумчивой, тихой и заметно улучшила отметки.

Через неделю Астрик поняла, что ей все тяжелее ходить с лицом сестренки, и оставила ей записку: «Почему мы не договорились, как долго будет длиться обмен?» В ответ же получила странное послание: «Ха-ха-ха! Неужели ты думаешь, что я когда-нибудь захочу опять ходить со своим лицом?» – прочитала Астрик, холодея от ужаса. Выходит, Гастрик обманула ее? Не может быть! Переспросила: «Когда все-таки вернем себе прежние лица?» Гастрик написала коротко, с торжествующим восклицательным знаком: «Никогда!» Прочитав это, Астрик расплакалась, потому что знала – без обоюдного желания стать прежней не удастся. Но в глубине души понимала сестру и не судила строго: ей так много пришлось пережить!

Супруги Баат тоже уловили, что с девочками творится нечто странное, но мысль об обмене лицами не пришла им в голову. Грубость Астрик приводила их в изумление, а неожиданно кроткий нрав Гастрик даже пугал. И вот Артур Баат воскликнул однажды: «Такое впечатление, что они поменялись характерами!» Это насторожило Гастрик, и при родителях она теперь старалась быть похожей на сестру с ее голубиным нравом.

Зато Тинг сразу понял в чем дело.

– Я не хочу видеть тебя! – сказал он Гастрик, которая с заносчивым видом крутилась вокруг него в облике сестры, отчего обаяние ее лица куда-то исчезло, осталась лишь холодная надменность.

К Астрик Тинг испытывал сложное чувство сострадания с оттенком прежней неприязни к лицу, взятому у сестры. Он видел, как изменилось выражение выпученных глаз – из злобных они стали печальными – и все-таки уже не чувствовал в себе того благоговения, какое родилось у него в последнее время к Астрик. С грустью встречаясь с ее прошлым обликом, он отмечал, что тот не вызывает в нем никаких положительных чувств: столько жестоких, неприятных черт появилось в еще совсем недавно миловидном лице.

Когда дома никого не было, Астрик подолгу рассматривала себя в зеркале, привыкая к новому облику. Где-то в душе у нее теплилась надежда, что когда-нибудь она станет прежней, а сейчас нужно учиться жить в таком вот виде. Как это Гастрик не догадалась, что если почаще улыбаться даже в ответ на чью-то грубость, любое сердце станет мягче. И отчего люди такие злые? Отчего даже здороваться по-хорошему не желают, а только и слышишь отовсюду: «Брикет тебе на голову!» А ведь когда-то, как говорила Ватрина, все кивали друг другу: «Здравствуй!», что означало: «Живи долго!» И Астрик решила здороваться по-старинному.

– Здравствуй, – сказала она Тингу, когда он пришел сообщить, что Шарп расшифровал рисунок на листьях «башмачка». Мальчик не понял, о чем она… Когда же узнал, что это приветствие их предков, удивился:

– Надо же, какие доброжелательные люди были раньше.