Мутные воды Китежа

Когда чернокнижник Булат Чернов схватил Альвиана Рейта, то сразу появились злые толки по чарнету, будто Альвиан заколол архимага и похитил архимагиню, а потом зачем-то вернулся на место преступления. Последнее обстоятельство почему-то осталось незамеченным, и люди принялись массово обвинять Альвиана Рейта во всех нынешних бедах чародейской Руси. Так и просмотрели истинных виновников случившегося, когда на вечерних улицах стреляли в мирных китежан.

Веста рыдала несколько часов, узнав о заключении Альвиана в Чарострог. Она лежала на своей кровати, уткнувшись мокрым лицом в подушку, и ее рыжие волосы небрежно рассыпались по хрупким девичьим плечам. Ева, несмотря на свою внешнюю холодность, сидела рядом, растерянно поглаживая вздрагивающую от рыданий спину подруги. Влада пыталась найти в себе силы не выбежать на улицу и не напасть на антимагов с разрушающей магией. А Лира строила хитрые и немного подлые планы борьбы.

Впрочем, особого успеха в тот день никто не добился.

Антимаги отказались от первоначальной идеи изловить всех магов и вытравить из них волшебную силу. Во всяком случае, на время сотрудничества с Бранимиром Орловским, управляющим чернокнижниками, и его правой рукой Булатом Черновым, они поменяли свои позиции. Или сделали вид, что поменяли.

В любом случае худшее уже произошло, и бояться дальше было нечего.

— Неужели все напрасно? — задумчиво спросила Влада ранним утром десятого января, задумчиво глядя в украшенное причудливыми узорами окно. — Неужели антимаги оказались сильнее?

* * *

Воскресенье двенадцатого января обещало чуть-чуть спокойной жизни, но только не для четырех ведьм. Ранним утром прискакал невесть откуда Агат, пропадавший со вчерашнего полудня, уселся на стол кухни, куда сонные девушки пришли есть раньше всех, и затянул странную песню.

— Накорми меня! — выводил он фальшивым и слишком высоким мяуканьем. — Я ж не ел три дня… Что ж какая ты, Лирка, брось понты…

— Я сейчас в тебя блошиный сглаз брошу, — с лучезарной улыбкой пообещала его Темная хозяйка. — Ты где таких песнопений набрался?

— От котов чернокнижников, — охотно поделился Агат, сверкнув золотыми глазами. — А они — у антимагов. Валерьяной меня угостили. А от тебя рыбьей головы не дождешься. Мур.

— Рыбу дают приморские чародеи, можешь к ним чаропортировать и поклянчить. А у нас только каша на молоке. И не ходи ты больше к смородинским котам, Даждьбогом прошу!

Бланка, Чара и Сильва уселись в другой части кухни, на холодном полу, обернувшись хвостами и с глядя на Агата с легкой опаской. Они валерьяну пробовали давным-давно и знали, что трава эта в Китеже редкая. А вот за рекой Смородиной ее немеряно.

— Мяу, — Чара недовольно махнула хвостом. — Вы за ним следите, а то понатаскает этой гадости для других котиков.

— Если ты не разбираешься в прекрасном, — презрительно заявил кот, прищурившись, — это не значит, что кошечки с первого этажа такие же.

— Что?! — воскликнула Лира и чуть не уронила тяжелую кастрюлю с горячей кашей.

— Что? — мурлыкнул кот, умильно посмотрев на хозяйку. — Мяу. Есть хочу.

После завтрака Лира и Влада чуть не подрались за место у чаровизора, стоявшего в проходном коридоре, но ничего нового не узнали. Улыбающаяся белокудрая девушка баяла про радости и горести всего русского чародейского мира, но не сказала ни слова про события в Китеже. То ли антимаги перекрыли поток информации, то ли запугали кого надо. Знают ли вообще о случившемся в других городах? Велик шанс, что выяснится в самый последний момент — поэтому исчезла архимагиня Ильмара и арестовали Альвиана. Слезы Весты высохли, значит, пришло время для решительных действий.

А перед действиями нужно крепко подумать об их целесообразности.

— Мы не можем попасть в тюрьму, как Рейт, — холодно сообщила Ева, как только Веста заявила дрожащим голосом о желании немедленно отомстить антимагам. — Надо быть хитрее.

— Что? Ты обвиняешь его?!

— Только не надо ссориться из-за дурня, — Ева слегка поморщилась. — Альвиан влез, куда не надо, и получил по заслугам.

— И спас нас с Конт, — буркнула Влада.

Ева снова скривилась с неприязнью, а потом закатила глаза.

— Спасение всех и вся это хорошо, конечно, — высокомерно изрекла она. — Только и себя надо помнить. Ладно. Хоть он и дурень, я в деле…

— Ура! — воскликнула Веста.

— Если мне не предложат лезть в пекло впереди всех.

* * *

Наступило двадцатое января, и все поняли, что ситуация в Китеже усложнилась. Мало того, что антимаги спелись со злодеями-смородинцами, так еще и Бранимира Орловский стал новым архимагом. Временно или нет, но сам факт не мог не пугать китежан. Один за другим стали выпускаться законы — странные, и почти необоснованные.

Первый закон касался запретов выходить на прогулки по вечерам. У смертных это называлось комендантским часом, как любезно пояснили антимаги из чаровизора.

Второй запрещал пользоваться чарнетом без письменного разрешения нового Чарсовета.

Третий не давал возможности преподавателям в школе и университете обучать учеников и студентов практической магии без письменного согласия Чарсовета.