Муза и генерал

Несколько лет назад послали меня строчить репортаж с чемпионата города по боксу. Бокс - не мой любимый вид спорта, поэтому все состязания, в ходе которых боксеры истязали друг друга, я провела в кафе напротив. К чему мне, рассудила я, девушке слабой и беззащитной, мучить себя такими ужасами, достаточно знать итог, а уж досочинить кошмар я могу и без видеоряда.

Я стояла у стойки бара, решая сакраментальный вопрос: "Есть пирожное или не есть?" - когда в кафе зашел плечистый денди в белом костюме, бритоголовый, но лысина была ему к лицу. Несмотря на его белый костюм, в зале возникли ранние сумерки: со стороны улицы окно закрыл "Лендкрузер". Я связала воедино их появление; оказывается, денди приехал на крутом джипе. Он подошел и вроде бы, хотя прямого касания не было, отодвинул меня от стойки.

- Что ты будешь? - спросил денди.

Я обернулась - в числе ранних посетителей только он и я. Значит, разговаривают со мной.

- Пирожное и мороженое.

Я не стала кочевряжиться, если товарищ хочет меня накормить, я готова есть. Почему бы и нет?

Мне он принес все, что я заказывала, себя же баловал горячим бутербродом с курятиной и молочным коктейлем.

- Боксом не интересуетесь? - осведомилась я, разглядывая через окно транспарант "Физкульт-привет героям ринга!", развевающийся на фасаде спорткомплекса.

- Нет, - сказал он, сосредоточенно жуя бутерброд.

Напрашивалась аксиома: куриное филе, запеченное в сыре, занимает его куда больше моей персоны.

- Вообще спортом не интересуетесь или боксом - в частности? допытывалась я. Если я ем за его счет, имею право спросить? Или он думает, что со мной можно не церемониться: поела - и до свидания?

- Вообще, - угрюмо обронил он.

- А как же хулиганы, бандиты разные? - не могла угомониться я. Нападут, костюмчик испачкают.

Оставив недоеденный кусок, он опустил взгляд на костюмчик.

- Думаете, испачкают?

- Уверена, - заявила я и, одним махом закинув в себя ледяной шарик мороженого, покинула кафе.

Ради жирной точки, поставленной мною в произошедшем диалоге, соглашаюсь с ангиной.

Наверное, была некая правда жизни в том, что я ушла, не попрощавшись с этим продуктовым меценатом. Иначе пришлось бы приветствовать друг друга радостными воплями, а так мы обоюдно удивлены до крайности, но моя крайность крайн?ее, или у него стальные нервы. Ведь он, этот денди в белом костюме, не кто иной, как тренер местной команды Роман Юнеев. Заехал человек в перерыве между рингами перекусить, а тут я с вопросами из жизни хулиганов. После официального знакомства я интервьюировала его в опустевшем зале, теперь уже на спортивную тему.

Через несколько дней, когда я вечером возвращалась из редакции, он встретился мне на пути. Не знаю, как там в других городах, думала я, глядя на его крепкую, накачанную фигуру, бычью шею и все понимающие глаза, а у нас спортсмен выглядит гомо сапиенсом.

- Варя, не успел прочесть вашу статью, - сказал Роман.

- Можете завтра зайти ко мне домой.

Достав записную книжку, Роман записал мой адрес. Тут меня осенило: в сложившейся ситуации можно использовать не только Романа, но и самую крутую тачку города.

- Роман, а вы не могли бы завтра приехать ко мне на "Лендкрузере"? - с революционным пылом, как если бы агитировала за комсомол, спросила я. - Ко мне подружка придет, хочу, чтобы она умерла. От зависти.

У него была классная реакция, просто суперреакция супербоксера, он просек все без нудных толкований.

- У меня есть еще клубный пиджак от Ива Сен-Лорана, на днях из Парижа прислали. Надеть, Варвара? - подхватил он.

В знак согласия я кивала. А кто сказал, что в жизни должна быть большая порция скуки?

Вечером следующего дня, когда Роман, в клубном пиджаке, с огромной коробкой конфет, прибыл на шикарном "Лендкрузере", Надежда выжила, но ранение получила смертельное, несовместимое с жизнью. Вернее, жить она могла, но только с Романом.

- Я без него чахну, - говорила Надежда.

Точно, чахнет. Я тому свидетель.

Бракосочетанию, конечно, пришлось сыграть отбой. Несолоно нахлебавшиеся гости, которым не то что в рот не попало, более того - и по усам не текло (представляете, сколько подарков утилитарно не востребовано!), советовали Надежде обычным же образом поступить с ценителем раритетов, и она вначале так хорошо держала марку, что Роман наяривал за ней круче, чем за редкой монетой. Женщина практичная вымостила бы из его комплекса вины дорогу в загс; Надежда же, что свойственно раненным в сердце, простила с легкостью, без всяких оговорок. Стоит ли говорить, что вслед за "прости" их отношения вошли в прежнее русло, ведущее куда угодно, но только не к браку.

Потом в каком-то умном журнале мы вычитали, что Роман - интимофоб: все составляющие диагноза описаны выше. Еще там было написано, что интимофобы никогда не женятся и женщинам, желающим выйти замуж, надо бежать от них, и как можно быстрее. А куда бежать, если за минувшую пятилетку все женихи распуганы и спринтерские данные ввиду неперспективного стародевического возраста безвозвратно утрачены?