Муза и генерал

- Пока никаких глобальных выводов. Ты же знаешь, как я отношусь к летчикам, - говорит Наташа.

Как не знать, я сама к ним так отношусь.

- Но у него не сложились отношения с Малышом. Малыш набрасывается на Жору. Пусть бы он весь гарнизон перекусал, нашим мужикам это бы на пользу пошло, так ведь он, подлец, на одного Жорку бросается. Просто невозможно остаться вместе, как залает, весь дом в курсе, что ко мне хахаль приперся.

- Он просто хочет, чтобы ты вернулась к таможеннику, ревнует тебя к Жоре. Может, его самого вернуть прежнему хозяину? - С неким уважением я посмотрела на Малыша, который никогда не казался мне безобидной собачкой, один оскал крокодиловый чего стоит.

- Этот жмот заморит собаку. Вдруг все участники внешней экономической деятельности станут законопослушными и перестанут заниматься незаконными перевозками мясных продуктов через таможенную границу, тогда Малыш умрет голодной смертью.

Увлечение недавних дней еще довлело над речью бывшей подруги инспектора таможенного поста.

- Самое интересное, - продолжала Наташка, - что вначале все было нормально. Малыш даже провожал Жору к автобусу. И вот несколько месяцев назад... Жорка только ступил на порог, Малыш как бросится на него, хурма вся на пол... Жорка как раз из Моздока прилетел, ящик хурмы привез. Я сначала не поняла, думала, Малыш от радости бросился. А он чуть не загрыз, за ногу до крови схватил, еле оттащила.

- Ну пусть Жорка найдет подход к собаке, купит палку колбасы. Он-то хоть не жмот? - поинтересовалась я.

Наташа тем временем достала из-за шкафа гладильную доску, включила утюг, разложила на доске сшитое платье.

- Сколько там?

Я поглядела на запястье.

- Скоро три.

- Сейчас Скоморохова на примерку явится, - сообщила Наташа, водя исторгающим пар утюгом по платью. - Пока не жмот. Одного скареда встретишь, потом все под подозрением. Да, Жорка уже покупал Малышу курицу. Копченую. Малыш от нее чуть не сдох. Сутки рвало.

- Может, собакам нельзя курятину? Тем более копченую...

- А то они тебя на помойке будут спрашивать, можно им курицу или нет. Все им можно.

Она оставила утюг, присела на диван.

- Варька, у тебя сигареты есть?

Сигареты есть, но почему об этом обыденном предмете надо спрашивать свистящим шепотом? С каким-то загадочным видом Наташка пошла на кухню, я за ней. Тайна, которую она пожелала открыть мне за кухонным столом, при дымящихся сигаретах, заключалась в том, что Жора пытался отравить Малыша: будто бы он подсыпал в курицу, брошенную целиком в собачью миску, яд. Эта высказанная вслух тайна свидетельствовала о том, что изощренная ненависть Наташи к мужчинам достигла своего апогея. На здоровую голову такое не измыслишь.

- Ты думаешь, у меня крыша в пути? - угадала она мои мысли.

- А что мне еще думать?

Это выше моего понимания: ждать мужчину и с патологической настойчивостью раскапывать его недостатки. Откуда такое стремление к стерильному миру? Мы и сами не инкубаторские.

- Ты видишь только темную сторону луны, причем сознательно.

- Он бросал Малышу куски курицы, я отщипнула, хотела попробовать. Он ударил меня по руке и кинул ему курицу целиком.

- Может, тебе показалось?

- Возможно, но Малыш после этого чуть не сдох.

- Так Жорик из-за Малыша провожает тебя только до вертолета? - спросила я.

- Нет, утром он летит в Моздок. Но я уже боюсь его приездов, по ночам вскакиваю, дышит Малыш или нет.

Я не хотела больше слушать ее садомазохистский бред, по-моему, здесь нужен психиатр. Хорошо, что Скоморохова пришла вовремя - я неожиданно обрадовалась ее появлению. Хорошо, что Наташка оставила утюг не на ее платье. Но едва заказчица успела натянуть на себя обнову, а Наташа принялась ниткой ровнять подол, как гарнизон огласился протяжным гулом сирены. В дверь нагло затарабанили, запыхавшийся посыльный сообщил: общий сбор. Скоморохова, которой только дай команду "служить", немилосердно, так, что затрещали швы, скинула платье. Как настоящий солдат, за несколько секунд надела форменные юбку, рубашку, китель, даже самостоятельно справилась с галстуком.

- Киселева, не забудь тревожный чемоданчик, - крикнула она от двери.

- Ага, - сказала Наташка, вяло подбирая с пола то, что еще недавно было платьем, - может, еще и противогаз?

- Да, противогаз обязательно! - вопил с лестницы удаляющийся голос Скомороховой.

Дом наполнился стуком дверей, топотом ног. Я высунулась в окно. Матрос Грекова на бегу кричала кому-то из домашних на верхнем этаже:

- Выключи духовку!

При повальном столпотворении Наталия была океаном спокойствия. Красота, как счет в банке, питает ее уверенность и непогрешимость. Зная это, она, неторопливо крутясь перед зеркалом, крася ресницы и подкручивая локоны, холила свой капитал. Достала с полки нарядные туфельки, в тон твидовому костюму, и, стоя на каблуках во весь свой королевский рост, произнесла голосом светской львицы:

- Захочешь есть, открой холодильник, - и, поразмыслив, добавила: Какой козел придумал тревогу в выходной?

Малыш, карауливший дверь, вышел на лестницу за своей хозяйкой.