Музейная пыль

В паре кварталов от главного корпуса была лавка артефактора. Много лет старик Дональд, её хозяин, работал там один. Но в последнее время возраст уже не позволял ему справляться со всеми делами самостоятельно, так что в прошлом году Дональд взял помощника, внучатого племянника. И так уж вышло, что этого помощника я довольно хорошо знала.

Гарри учился на год старше меня. Он был худшим на своём курсе, еле-еле выполз на тройки и избежал отчисления. Артефактор из него получился никудышный. А вот ювелир — просто замечательный. Им-то он всегда и хотел стать, но все в его семье были артефакторами, так что парню велели забыть о глупостях и учиться.

Познакомились мы на выставке-конкурсе молодых ювелиров. Папа был в жюри, а Гарри признали победителем, совершенно заслуженно. В этой профессии он мог бы добиться высот. Но когда двадцать поколений твоей семьи занимаются одним делом, двадцать первому никто не позволит от него отказаться, особенно если ты единственный наследник. Может быть однажды… но пока парню пришлось помогать дядюшке. И делать простенькие амулеты произведениями искусства.

На самом деле эти штуковины, защищающие от ментальных воздействий, были почти бесполезны, но все маги носили их по традиции. Двести лет назад, когда были упразднены профессиональные гильдии магов и основан университет, цеховые знаки закономерно вышли из употребления. Ментальные амулеты стали их заменой, символом принадлежности к рядам магов. Многие женщины, что неудивительно, предпочитали, чтобы они были одновременно и украшением.

Именно в этом и преуспел Гарри. За неполный год его работы в лавке дяди множество студенток и преподавательниц обзавелись сделанными им амулетами: брошками, браслетами, кулонами. Библиотекарь Ирма, например, носила браслет. Традиционно и просто красиво — идеальное сочетание.

— Некромант этот мне сразу не глянулся, — продолжила втолковывать Гренс, не выпуская мою руку. — Ну какой нормальный человек мёртвых тревожить станет? А потом внучка брошку эту подарила. Стала я её носить, красивая ведь. И гляжу — а этот-то вроде и ничего. Вежливый такой всегда, обходительный. Сама удивилась: чего это я так его не жаловала поначалу? А потом брошку-то эту дома обронила и затеряла куда-то. И как пелена с глаз упала. Гляжу — и у других, которые за ним вьются, похожие вещицы у всех. Так что ты, детка, свою-то выкинь, пока он тебе голову не заморочил, не заманил куда, да и не убил.

— С-спасибо, — запнувшись, ответила я. — Пойду, работы много…

— Выбрось, не забудь! — напутствовала меня уже в спину Гренс.

История старой перечницы звучала как сущий бред. На первый взгляд. А на второй в ней многое сходилось. Амулеты эти были у многих, но уж явно не у всех. У меня, например, не было, я ещё со школы носила кулон, подарок подружки, и заменять его ничем не собиралась. К тому же, уж в чём, а в наблюдательности Гренс не откажешь. Наверняка она и в самом деле заприметила у некромантовых поклонниц именно такие амулеты.

Была и загвоздка, разумеется. Артефактами и амулетами я увлекалась большую часть сознательной жизни, но на сведения о вещицах с подобным действием не натыкалась ни разу. Более того, исходя из всего мне известного, их существование было вообще невозможно!

Заставить одного человека испытывать к другому конкретные чувства можно с помощью приворота, отворота или проклятия. Или ментального воздействия, но тут его можно исключить сразу — столь массовое влияние в стенах университета точно не осталось бы незамеченным. Амулеты вовсе лишь реагируют на определённые воздействия или явления. Да и артефакты тоже так не действуют. Хотя… у некоторых из них есть побочный эффект в виде усиления определённых эмоций. Собственно, почему тогда с их помощью нельзя превратить простую симпатию во влюблённость?

Я чуть не рассмеялась от радости и лёгкой досады на саму себя. И как раньше не догадалась? Ведь это было оно самое: не болезненная одержимость, вызываемая приворотом, и не навязчивая идея на почве проклятия. Именно собственные эмоции людей, просто усиленные. Значит, амулеты на самом деле никакие не амулеты. Это артефакты.

Магистр Роадс, надо признать, обладал приятной внешностью и личным обаянием, был молод, неплохо обеспечен, холост. Более чем достаточный набор достоинств, чтобы весьма угодить множеству юных и не очень дам. Весьма, но точно не настолько, чтобы бегать за ним толпами, он же не поп-звезда в конце концов. В нормальных условиях подавляющее большинство сочло бы его неподходящим объектом для своего внимания в силу множества разных причин. Но, как видно, о нормальных условиях тут речи не идёт.

Логично будет тогда предположить, что дамы, испытывавшие симпатию, угодили в ряды поклонниц. На поведение тех, кто изначально отнёсся к магистру равнодушно, артефакты никак не повлияли. Но ведь были и те, кто относился к нему отрицательно. Скорее всего, их куда меньше, чем первых и вторых. Значит, их проще найти. Так теорию можно проверить. И в любом случае стоит раздобыть вещицу и изучить как следует.