Музейный вор. Подлинная история любви и преступной одержимости

Не меняя своего положения спиной к камере, он делает несколько скользящих шагов влево, волоча картину за собой по стене, пока наконец не покидает поля зрения камеры. Затем он извлекает картину из рамы. Три соединенных между собой деревянных доски, на которых выполнена работа, немного больше по размеру, чем он ожидал, и не помещаются целиком ни под его пиджак, ни в сумку Анны-Катрин. У той, однако, с собой большой бумажный пакет от недавней покупки, и Брайтвизер, за неимением другого выбора, запихивает в него картину, почти не пряча. Взяв пакет в руку, он с Анной-Катрин устремляется к выходу, пробыв в музее едва ли четверть часа.

В большинстве музеев мониторы видеонаблюдения находятся в закрытой для посетителей зоне за стойкой при входе. Когда покупаешь билеты, можно заглянуть туда. Входя в музей Базельского университета, Брайтвизер увидел ряд небольших экранов, передающих живое изображение, в том числе и один, демонстрирующий картину с аптекарем. Со времен службы музейным охранником ему известно, что всего несколько человек из штата обучены пользоваться системой камер. Иногда это всего один человек в смене. И даже когда у него нет напарника, ему все равно позволяется перекусить и отдохнуть за пределами той зоны, где размещаются мониторы.

Брайтвизер уже замечал подобное в музеях и раньше, только не мог придумать, какую выгоду извлечь из этого знания. Когда они с Анной-Катрин оказались в музее Базельского университета вскоре после полудня, напротив экранов стояли два пустующих стула. И на этот раз они подали ему идею.

Он хотел попасть на камеру, пока никто не следит. Он должен был убедиться, что ни его, ни ее лицо не заснято какой-нибудь другой камерой. А музей им нужно покинуть до окончания обеденного перерыва, пока ответственный за мониторы не заметил, что камера, обращенная к картине с аптекарем, показывает пустую стену, и не поднял бы тревогу. Идея Брайтвизера сработала. Кража обнаруживается только после того, как эти двое ушли. Анна-Катрин с Брайтвизером благополучно миновали все камеры, кроме одной. Когда с последней просматривают видео, там видно спину мужчины чуть ниже среднего роста, со стрижеными каштановыми волосами, в простом летнем пиджаке серого цвета. Мистер Заурядность, не поддающийся идентификации.

10

Воскресным утром 1 октября 1995 года, в свой двадцать четвертый день рождения, Брайтвизер отправляется в путешествие. В своем маленьком синем «опеле» он везет Анну-Катрин, свою мать и одну из ее такс через германскую границу. Они прогуливаются по Шварцвальду, засыпанному конфетти палых листьев, затем едут мимо водных лечебниц Баден-Бадена в сторону монументального Нового замка, возведенного на вершине холма; он называется новым, но это же Европа. Замку шесть сотен лет.

Они пешком переходят подъемный мост и оказываются на территории Нового замка. Аукционный дом «Сотби» выставил во всех ста шести залах замка предметы для грядущей масштабной распродажи, чтобы публика могла ознакомиться. Брайтвизер заранее заказал по почте каталог аукциона, и одно изображение пленило его сердце. Он может сделать себе подарок ко дню рождения, такую статую, которая возведет его мансарду на совершенно новый уровень великолепия. Вот только с ними едет мать.

Брайтвизер настойчиво заверяет, что они с матерью едва общаются. Но это лишь по сравнению с временами его юности, когда они были неразлейвода: мать с сыном, объединившиеся против сурового отца. Они все равно живут под одной крышей. Поскольку в мансарде нет ванной комнаты, они с Анной-Катрин часто спускаются. Они ужинают все вместе чуть ли не каждый вечер, а раз в неделю втроем навещают дедушку с бабушкой. И в эту поездку по случаю дня рождения он также берет мать. Значит, если верить Брайтвизеру, много часов подряд тема хищения предметов искусства – главное дело его жизни – ни разу не затрагивается. Не иначе время они проводят в неловком молчании.

Он клянется, что это вовсе не так. Брайтвизер говорит, что умеет ловко скрывать свою криминальную деятельность. А мать, Мирей Штенгель, не рассказывает о своих подозрениях (если таковые имеются). Штенгель, как и Анна-Катрин, не соглашается ни на какие интервью, так что подробности жизни в ее доме, если не считать тех фрагментов, которые Брайтвизер запечатлел на видео, в основном покрыты тайной. Впрочем, имеется несколько пространных заявлений Штенгель представителям правоохранительных органов, и эти записи с ее слов доступны.

Собственно, в Новый замок вместе с ними мать не идет. Туда не пускают собак. Штенгель прогуливается со своей таксой по саду, пока Брайтвизер с Анной-Катрин спешат зайти внутрь музея. Они проходят по залам с оленьими головами на стенах, мебелью черного дерева и часами с кукушкой в галерею третьего этажа, где помещен лот 1118. Наконец-то он видит вживую тот предмет, изображение которого захватило его мысли: портрет принцессы шестнадцатого столетия, «Сибилла Клевская» кисти Лукаса Кранаха Младшего. Кранах и его отец, Лукас Кранах Старший, входят в число величайших немецких художников эпохи Возрождения.