Мужчины (январь 2009)

Но мы 27- го и 28-го до 12 час. ночи находились в общем резерве. А с 12 час. выпало на нашу долю, то есть 2-й батальон должен занять позицию правее деревни. Тут нам выдали сухариков; убрались и пошли. Идем эдак ночью: конечно, темно. Встречаются нам лазаретные линейки; и еще лежат вещи и амуниция солдатская, а солдаты ушли встречать японца к себе в гости; это я спросил одного солдатика, который охранял вещи, -он так ответил мне.

Шли мы эдак порядочно и немножко сбились с пути. Назад мы обернулись, на свой правильный путь попали и идем; а уж время близко к свету. Несколько было туманно; подходим к деревне, около нее наша артиллерия делает закрытия для орудий. Вошли в деревню, посидели немного, покурили тихонько, и опять пошли по ней, и даже стали выходить из нее. Как засыплет сильным градом, ружейными пулями и из пулеметов, тут начали выходить из строю раненые и удаляться на перевязочный пункт. А нам командир батальона подал команду:

«Пятая и шестая роты - в цепь!»

Но нам было трудно под градом пуль, и пришлось занять позицию на ровном месте и рыть окоп лежа для своего прикрытия. Но противник все производит стрельбу; но в конец перестал. Этим случаем мы воспользовались и перебежали правее и засели в удобное закрытие, где и пришлось иметь сильную перестрелку с противником; и тут у него был редкий ружейный огонь, а орудийный стал сильнее, но мы были в окопах, то есть в закрытии, спокойно.

Только одно неловко: не знаем, где находится наш резерв из 7-й и 8-й рот. Командир роты приказал мне послать одного солдата и разыскать резерв; но пошел и не мог найти; ротный командир послал еще, и тот тоже не нашел. Тогда он стал еще назначать. Ну, только охотников мало, а я дал согласие; а ротный сказал:

«Как же ты пойдешь, с кем же оставишь свой взвод?»

«Да у меня только одно отделение, и при нем есть отделенный начальник».

«Ну, тогда ступай; да еще возьми из 5-й роты человека два. И из резерва захватите патронов».

Так наш ротный командовал 5-й и 6-й ротой, а ротного 5-й роты тут ранило. Тогда нас три человека пошли, а пули так и визжат. Проползли эдак эти места, потом через воду лощиной, и вышли на ровное поле, и вскоре увидал нас противник и выпустил шрапнель, которая разорвалась около нас и обсыпала пулями. Ну, мои товарищи оробели и спрятались в кучу гаоляна; тогда я остался один и стал им махать - нейдут; так пришлось идти одному. Вблизи меня была лощина вроде рва; подхожу к нему, а там стоит конное оцепление, и говорят мне:

«Куда, братец, идешь? Тебя сейчас убьют из снарядов, нас сейчас только оттуда прогнали».

А я говорю:

«Ну, что он за дурак! Неужели в одного из снарядов будет стрелять?»

Спустился я в ров и пошел поближе к противнику и к своему правому флангу. И вижу - своего резерва не видать. Ну, думаю, что ж делать, приходится идти назад. Обернулся и пошел; да что ж я пойду этим леском, лучше выйду на берег и пойду. Только что вышел, взял винтовку под мышку, как охотник, и стал завертывать папироску покурить: вдруг слышу удар пушечный, и в момент ударилось в трех саженях от меня. Но я в это время сошел в низ лощины и прилег под горку. А он за этим выстрелом еще выпустил два снаряда и потом замолк. А я в это время выскочил и перебежал его линию направления, и подумал себе: «Дай я еще выйду на горку, что он будет стрелять в меня или нет?»

Только что это подумал, а он уж тут как тут, опять давай стрелять. Я опять в лощину, опять перебежал его направление; так это повторялось раза три, не даст даже выйти на равнину. Так что он выпустил по мне одному снарядов 10.

В конец я сел в одном удобном мест и думаю:

«Вот, мол, убил бы уж все равно, а ну как ранит; тогда выйти не выйдешь, и вынести некому».

Посидел эдак немного, покурил; потом перекрестился, вышел, немного прошел; еще противник выпустил один шрапнельный заряд и прикончил стрелять.

Иду к деревне, а там сидит рота в окопах, а пули так и визжат. А рота-то не нашего полка, солдаты и говорят:

«Иди, брат, в окоп, а не то убьют».

Ну, я и взошел, сел с ними, еще покурил, рассказал, как дело было. А тут и наша рота из деревни выходит, и я с ними пошел; а пули, снаряды орудийные так и визжат, так и сыплют; ну, мы в этой деревне оставили человек 7; подошли к другой деревне, и наши роты 5-я и 6-я стали находиться в резерве, да еще к этому времени ждали на помощь 6-й корпус. Тут был ров от железной дороги и до этой деревни, у которой мы находились. А по этому рву обстреливал неприятель; и тут мне что-то стало неприятно и вздумалось поесть, а у меня была одна банка консервов; и стал есть, но еда и в душу нейдет; только смотрю, как снаряды падают и взрывают землю, и в воздухе рвутся шрапнели и сыплются, как дождь, на землю и здесь в стоячий пруд. Тут нам пришло приказание передвинуть резерв к железной дороге. А идти приходится через такое место, где японцы обстреливают из снарядов.