Мужчины, которые ненавидят женщин, и женщины, которые их любят

«Он мог завестись от любой мелочи, и виноватой всегда была только я. Однажды он начал заводить машину, но она не заводилась. Он влетел обратно в дом, бросил в меня ключами и закричал: „Идиотка! Это все из-за тебя! Ты должна была лучше следить за машиной!“. Дело в том, что я никогда не сидела за рулем этой машины. Это была его машина».

Ярость Джерри не имела никакого отношения к автомобилю. Она была намного больше связана с гневом, который Джерри испытывал по отношению к матери из-за своего обездоленного детства, полного горьких разочарований.

«Стыдно быть ранимым»

Холодная, отвергающая мать часто не только не проявляет любви и не уделяет внимания, тем самым вызывая фрустрацию у сына, но и наказывает его за естественную потребность в матери. Это формирует в нем установку, что его потребность в эмоциональной поддержке является неприемлемой и постыдной. Он может начать изо всех сил прятать свою ранимость. Многие мизогины изображают мачо и проявляют агрессию по отношению к женщинам, защищаясь таким образом от неприемлемого чувства ранимости.

Печальная логика всего этого подразумевает, если потребности мизогина неприемлемы, то потребности партнерши тем более, поскольку они слишком четко напоминают ему о его собственных. Поэтому мизогин должен отрицать их. Частично это объясняет, почему многие мизогины настолько бесчувственны к душевным и даже физическим страданиям их спутниц.

Отвергает ли мать или применяет насилие, все равно детство мальчика переполнено жестокостью и болью, что приводит к потребности в эмоциональной поддержке, гневу и чувству унижения. Наличие матери подобного типа является четкой и непосредственной предпосылкой для мизогинии. Если бы жестокое поведение этих матерей могло быть нивелировано сильными отцами, то результат мог бы быть совершенно иным. Но обычно так не бывает. Отец Ната вел себя отчужденно и практически не общался с сыном. Отец Джерри был агрессивным и нестабильным алкоголиком. Джерри и Нат выросли с острым ощущением пустоты. Когда они выросли, то стали постоянно искать хороших, любящих матерей, которых у них никогда не было.

Гневные мальчики, гневные мужчины

Отрицание или подавление сильных эмоций не ликвидирует их. Напротив, они переносятся на что-нибудь другое или загоняются глубоко в подсознание.

Чарли позже научился находить четкую связь между испытываемым в детстве по отношению к матери гневом и взрывами нападок на женщин во взрослой жизни:

«Моя мама слишком оберегала меня, но иногда это проявлялось совершенно безумным образом. Помню, что она меня заставляла часами сидеть на стуле, не двигаясь. Так она присматривала за мной. Она говорила: „И думать не смей, чтобы сойти со стула“. Если я делал шаг к парадной двери, она начинала кричать: „Я не хочу, чтобы ты уходил с глаз моих“. Поэтому я сидел на стуле, в животе у меня было ощущение ужасной тяжести, как будто он бетонный, а в голове пульсировали удары такой силы, что мне казалось, что я вот-вот упаду».

Чарли перенаправил свои гневные чувства на себя и превратил их в физическую реакцию. Ему проще было испытывать головную боль или боль в животе, лишь бы мама не сердилась. Когда Чарли вырос, подобные физические реакции продолжали происходить каждый раз, когда на него кто-то сердился. В начале терапии Чарли был поражен, обнаружив связь между признаками физической реакции и его поведением:

«Я чувствую всегда одни и те же симптомы. Какое-то напряжение в животе и пульсирующая боль в голове. Точно так же, как в детстве. Для меня это сигнал, что вот-вот появятся мои старые демоны, и я буду говорить ей гадости, кричать на нее, делать что-нибудь, чтобы восстановить контроль на дней и показать, кто в доме хозяин».