Музыка Имматериума

— Транспорт до космопорта, — бросил я, выслушав заверения, что сей дьякон достаточно поставлен. — Я буду использовать в качестве средства перемещения Аквилу, — пояснил я.

Так что обратно мы добирались тем же автобусом, вновь нанеся его нутру некоторый ущерб. Впрочем, я выказал небывалую стойкость духа, можно сказать, подвиг аскезы: не порезал обивку кресел и даже не нацарапал на стенах «здесь был Терентий» грозовыми когтями.

А дьякон был мордой невозмутим, и так же защищён от телепатии, как и прочие встреченные нами попы. Ведь скрывают что-то, бесовы дети, поставил я неоспоримый диагноз. Хотя имелась и незначительная вероятность, что ноктилит выходит в какой-то местный вариант риз. Но факт юления и вешания лапши на уши, даже если и существует таковой вариант ритуальной одежды, это не отменяло.

Добравшись до Аквилы, я призадумался в сопроцессоре: ну, замечательно, я выжег слой-другой сетчатки столичному градоначальнику, показал, какой я охренительно святой и прочее. Но признаваться со страшной силой он не захотел, а значит, мне нужно вести расследование. Пропажи, чтоб его, миллионов человек. На кардинальском Мире… И вот как мне это, варп подери, делать-то?

Посидел, подумал, да и пришёл к выводу, что начинать надо с мест жительства. Часть, особенно в городе, коллеги, согласно отчётам, проверили. И ничего «подозрительного и криминального» не обнаружилось. А значит, надо проверить места, коллегам недоступные. Поскольку местные святоши устраивали истерики на тему «свячёных земель».

Соответственно, отдал я распоряжение пилоту, двигать в направлении «Поселения Святого Августина», с населением этакого промежуточного состояния, между сектой, монастырём и нормальными человеками. Дьякон, услышав место назначения, по морде каменной пробежал лёгкой тенью, варежку свою злостную на миг распахнул и тут же захлопнул: подсветку я не отключал. Так что на попье «невместно вам в место свячёное», моя персона могла ответить «посмотрим на ваши свячёности и, возможно, они мою святость не оскорбят».

По крайней мере, моя ехидная морда лица это откровенно выражала. А Себас это, очевидно, воспринял и не стал тратить время.

И вот, долетели мы до поселения, этакого «полугорода-полупосёлка», с максимум трёхэтажной застройкой и несколькими производствами в качестве труда. Производствами ручными и чистыми, что для Империума было не совсем уж невозможным, но редкостью. Ну и капище тут, естественно, присутствовало, было здоровенным, пафосным, этажей в десять. Что в целом и немного, но для пасторального поселения смотрелось, как по мне, глупо и пафосно.

Время было рабочее, по улицам поселения никто не бродил, так что направил я свой нос, а за ним и стопы, в направлении производственных зданий.

По дороге к нам хотел докопаться некий служитель культа, но был Себасом оперативно перехвачен, просвещён — и свалил в туман. А на производстве какой-то металлизированной парчи охраны и вовсе не было, так что любовался я невозбранно трудягами. И очень мне увиденное не нравилось: взрослых мужчин и женщин на производстве банально не было! Пахали за столиками и станками либо откровенная молодёжь, младше четырнадцати, либо совсем уж пенсионные одры, с сединой, лысинами и прочими атрибутами возраста.

И это ни черта не дело — согласно выцарапанной с боем, и не без удачи, коллегами информации, в этом городке-секте было около миллиона человек, три четверти из которых умерли, снизив выработку наполовину. То есть, взрослое население взяло и померло полным составом. Да сейчас, возмутился я, подойдя к одному из станков.

— Я — Инквизитор, — бросил я пареньку и деду, трудящимся в поте лица. — Где твои родители? — обратился я к пареньку.

— Служат Императору в лучшем Мире! — с дебильной улыбочкой выдал паренёк. — Храни вас Император, Инквизитор, — сложил он ладонями птичку, что повторил дед.

— И вам того же, — послал я посыл обратно. — А от чего они умерли?

— Они не умерли, Инквизитор, — удивлённо выдал юнец. — Я же сказал — служат Императору.

— А где, кем? — резко заинтересовался я.

— Не знаю, — протянул парень, взглянув на деда.

— Уехали, сталбыть, Ваше Святейшество, Ганс с Эльзой. Во славу Императора, — проскрипел дед. — Не ведаем куда, но служители Бога нашего уж присмотрят, — сложил он птичку.

Дьякон морду держал каменную, но глазками бегал. Впрочем, в свете и ветре не особо и волновался — так, проявлял лёгкую озабоченность. Как и во время полёта. И вот как это всё понимать-то, призадумался я, да и обратился к Кристине.

— Защиты нет. Родители этого паренька и сын с женой старика «уехали служить Императору». Сами, никто не принуждал, правда, прощались насовсем, — отрапортовала Кристина.

Точно ничего не понимаю. Ну, положим, уехали в какие-то места служить в более жёстких (или мягких — вряд ли, но и такое бывает) условиях местным попам. Так на общей численности планеты это бы не сказалось!

Обежав ещё два производства, я узрел такую же картину, как и на первом: дети и старики. Та же картина, «служат Императору», без подробностей.