Музыка Имматериума

— Я знаю, Терентий, это было довольно неосмотрительно с моей стороны, — вещал Эльдинг на мой резонный вопрос «какого варпа это было?» — Но вы, Кристина, да и приматы эти. Стало очень интересно. Но это не для людей, — в общем-то, верно выдал он. — Не для простых, по крайней мере, — поправился он. — Сводящий с ума атональный хор голосов, безумие образов. Хаос в чистом виде. А что видите вы, Терентий? — искренне полюбопытствовал он.

— Свет и ветер, Эльдинг, — честно ответил я.

— И всё? — несколько ошарашено уточнил артизан.

— И всё, — кивнул я. — Просто переливы света и ветра.

— Переливы ветра, которые можно видеть — само по себе довольно ирреально, — резонно отметил парень. — Но видимо, Омниссия избавила ваш взор от необходимости замечать безумие Имматериума, во славу Его.

— Видимо, так, — не стал спорить я.

Но с тех пор стал задавать сервочерепу програму слежения за слушателями, вне зависимости от их шестерёночности. Обезьянусам-то было логично до лампады, подозреваю, они, как и я «открытый навигационный варп» пережили бы без ущерба.

А вот съехавший с катушек шестерёнка есть не очень хорошо. Да и демоническую сущность может подцепить и ей одержаться, с самыми плачевными для корабля и экипажа последствиями.

Впрочем, кроме Эльдинга, неуместный интерес никто не проявлял, да и сам он больше в варп не пырился, одного раза более чем хватило.

Вообще, были у меня изначальные планы на этот перелёт, в плане прихватить обезьянуса, да и сделать им себе всеубивающего оружия и неуязвимой брони. Ну, или просто неплохого того и того, тоже неплохо бы было. Но тут сыграли два момента, от изначальных планов отвратившие. Первое, мне было банально лень. Не критично, вполне можно было себя перебороть, но критической необходимости я не видел. И вторая причина — обезьянус был занят. Всё время, кроме посещения музыкальной, он пребывал с подругой в своей ежевике, а когда на мой интерес донёс до меня причину, я не знал, плакать мне или смеяться.

Итак, джокаэро делал детей. Очевидно, фертильность у обезьянусов была довольно низка. Но либидо вполне на уровне, так что, как я понял из его мыслеобразов, в нескольколетних упорных потрахушках приматы ничего критичного не видят, скорее приятное. И не поспоришь даже, отметил я.

Так вот, нужен моему обезьянусу даже не сам обезьянёнок, а факт беременности, после чего он подругу «сдаст родным», ну насколько можно было интерпретировать мне оттранслированное. А сам будет полностью в моём распоряжении, даже с некоторой удивившей меня воинственностью отмыслеэмоционировал обезьянус. А без спиногрыза войну воевать нельзя. Потому что там помирают, а спиногрыза оставить надо, вполне логично доложил примат.

На вопрос об искусственном оплодотворении джокаэро поплюмкал губами и выдал расклад, что таковое практикуется совсем престарелыми и замшелыми пердунами обезьянусового племени или в случае уж совсем невозможной занятости. «У нас ничего не горит?» — был его следующий посыл, вполне серьёзный, но не слишком радостный.

На что я вполне честно ответил, что ничего «горящего» пока нет. А дальше был мыслепосыл, который интерпретировать без мата не выходило никак: «Ну и заебись», — отмыслеэмоционировал джокаэро. — «Пойду, заебусь», — подытожил он.

Ну, совет да любовь, не без иронии отмыслеэмоционировал я вслед, решив не мешать аколиту размножаться. Всё равно размножится, никуда не денется. А если к моменту окончания постройки судна обезьянёнка аколит не заведёт, то тут уж появятся «срочные дела», и пусть искусственно оплодотворяет.

Так, под токкату и фугу ре минор и переливы имматериума, добрался Гнев до системы Бакка.

В орбитальной Крепости Сегментума мне быть доводилось, но в этот раз, после многоступенчатого опознавания, наш путь лежал к газовому гиганту системы. На орбите которого, как выяснилось, существовали и находились в вечном труде циклопические и многочисленные орбитальные верфи.

Собственно, найти в этой орбитальной каше мне потребное оказалось весьма непросто. Час нас посылали по воксу в различных направлениях, в основном друг к другу, десятки диспетчеров. И продолжалась эта чехарда пока вконец озверевший я не огласил «публичный» код Инквизитора и вежливо предупредил, что ежели мне не укажут потребное, то будут гореть огнём. Возможно даже все и до смерти, не преминул уточнить я.

И, как показала многотысячелетняя практика, добрым словом и угрозой сожжения можно добиться гораздо больше, чем просто добрым словом. На моё честное и доброжелательное предупреждение в вокс-канал через считанные минуты вклинился некий логис, давший полную и исчерпывающую информацию, куда нам лететь.

И, ещё через час, Вендетта была на ангарной палубе верфи, которая и воплощала мою «Амбицию». Аколиты, из присутствующих на Гневе, были со мной в полном составе.