Музыка Имматериума

Так вот, сей гадский Амвросий пел завлекательные песни на тему того, что криговцы, во имя Императора, конечно, всем хороши. Но вот не хватает им подготовки борьбы с демонической угрозой, что плохо и в их служению Империуму и Императору большой недостаток. А если травить подготавливаемых демонами, то выйдут криговцы вообще на загляденье, замечательные со всех сторон. Полковник, с травматическими воспоминаниями и реально вырезанным кровопускателями полком, это слушал и кивал.

Что, в сущности, учитывая культурный код Крига, неудивительно. Да и травматические воспоминания тут сыграли не последнюю роль. А ещё был немаловажный фактор, что на Криге бытовала байка (подозреваю, из поповских ручек), что вита-матка — сама по себе грех перед Императором. То есть использовать её нужно, но вот сам факт использования — жуткий грех. Добавляющий неслабый шмат вины «перед Святым Ликом Анператора».

И, соответственно, выходило, что психологически каждый криговец клал на Имперский Закон и грешил, стараясь это впоследствии «искупить». То, что это ни демона не так, ничего не меняло: ценностно-оценочная шкала с пробуждения из вита-матки формировалась с подобным убеждением.

Вследствие чего, «грешить и искупить» криговцы находили НОРМАЛЬНЫМ. Это был их образ мышления и жизни. И «нагрешить» демонячьим призывом, перебить призванных воспитуемыми, сделав из них «совсем замечательный Корпус Смерти», полковник находил вполне допустимым.

Вообще, перебитый полк здесь также оказал немалое влияние: не думаю, что гадкий Амвросий мотался по Кригу полгода из эстетических соображений. Очевидно, искал воплотителей своих гнусных еретических планов, а нашёл только полковника. Поскольку после их встречи посветил инсигнией и ускакал вдаль, творить свою гадкую ересь ещё где-то.

В общем, картина ясная, надо полковника «брать» вместе с листочками, гадким Амвросием оставленными. Описание призыва демонов, на жертвах, причём, лично составленное. А полковника я бы особо изощрённо умучил, за то, что этот упырь рассчитывал жертвоприносить «выбраковку» молодого поколения криговцев под его началом.

Впрочем, по здравому размышлению, ни варпа это не «отягчающее обстоятельство», в рамках Крига. Тут, на минуточку, перед отправкой в гвардию, караульные смерти ОБЯЗАНЫ прирезать отбракованного, как этап становления. Так что в конкретной части скорее порядки поганые, нежели полковник козёл. Хотя и козлинства егойного это не отменяет.

Впрочем, это всё философия. А по делу складывается неприятная картина: мы в центре расположения из пяти тысяч «заготовок под караульных смерти». Пусть недообученых, с дрянными лазганами, но вполне боеспособных. И надо мне вязать их начальника, на которого они как на боженьку взирают, смертушку лютую по его указанию с улыбками под резиновыми мордами принимают.

И ни варпа мне это не нравится — они сначала стрелять будут, «начальника освобождая», а потом уже разбираться, да и не факт, что желание «разобраться» возникнет. Я для них — не пойми кто, величие Инквизиции в их учебной программе не особо выделяется и, соответственно, до лампады им инсигния и её носитель.

Можно, конечно, попробовать нимбом посветить. Пятьдесят на пятьдесят результат выйдет: либо проникнутся моим всем, либо не проникнутся. Можно приказать полковнику сдаваться — вроде бы, может и сдаться, сам своё воинство угомонив. А может и нет, хотя Кристина… на этом моменте я с трудом удержался от челодлани и добровольной сдачи в приют для скорбных разумом, собрался, и, в свете и ветре, обратился к девице:

— Кристина, бери под контроль полковника. Нужно, чтоб он отдал распоряжение заниматься тренировками, забрал бумаги и все данные по демоническому призыву и следовал за нами, не вызывая подозрений. Справишься? — уточнил, на всякий, я.

— По слову вашему, Терентий, справлюсь, — отмыслеэмоционировала девица, эманируя довольством после моего одобрения в свете и ветре.

И вполне справилась, так что набились мы в Ястреб, где я на полу разложил листки полковника, планшет, да и принялся разбираться, что за ересь попала мне в лапы.

— А с ним что? — уже голосом уточнила Кристина, указывая на манекенообразного полковника.

— Лиши сознания понадежнее, только не убей, — пробормотал я, знакомясь с деталями ритуала. — Он виновен, значит, будет суд, кроме того, он — важный свидетель.

— А он демонопоклонник? — заинтересованно уточнила Агнесса.

— Он — демонодурак, — поставил диагноз я. — Впрочем, идиотизм от наказания его не спасёт. А вот то, что тут замешан Инквизитор, мне ни варпа не нравится, — рассеянно пробормотал я.

— Инквизитор? Как? — резонно поинтересовалась ассасин, да и преторианцы проявили интерес в свете и ветре, правда, разной интенсивности.

— Кристина, расскажи, пожалуйста, в общих чертах, — скинул я на помощницу ерунду, пытаясь разобраться в записях и схемах.