Музыка прощения

Принесли дымящуюся узкую чашку, сопровождаемую терпким запахом кардамона, крепости, кофейной горечи. Благодарю, да, да, все хорошо, нет, меню можно забрать, спасибо.

Дорогие мои собеседники,яшокирую вас, если скажу, что подлинник любви связан с переживанием пустоты. Отложим эту мысль на потом.

Я хочу записать нечто важное, но вместо этого вдыхаю густой восточный запах и смотрю на движущиеся силуэты прохожих за стеклом.

Как неуклюже мы любим, как не умеем выразить себя, как боимся отпустить своих детей, как боимся ослабить контроль над их действиями, боимся их ошибок, боимся, что им будет больно так, как нам, – и оттого делаем им больно иначе!

С силой хватаем их за ручки и руки, с силой прижимаем к груди, с почти вампирской силой и мукой от предстоящей разлуки впиваемся поцелуями в их круглые детские щеки, потом в их юные щеки, покрытые нежным румянцем или мягкой щетиной! Как мы бываем дики и неуклюжи! И дети не умеют читать нас – они бегут от этой дикости, а потом бегут от любой любви.

И эти дети, не понимающие жадно любящих взрослых дети, – тоже мы. Мы ждем любви от родителей, бабушек и дедушек, братьев и сестер, от наших друзей и наших учителей; потом мы ждем ее от наших возлюбленных. Нам ее недостает, нам ее не хватает. Обезлюбленные, мы хватаем воздух пересохшими ртами, как доисторические рыбины, выползшие на доисторический же песок, которые не знают, отрастить ли им лапы, чтобы, переваливаясь, пойти по суше или вернуться в более привычную стихию и продолжать удлинять плавники.

Подчас мы просто не догадываемся, что наша тоска по другим происходит от того, что мы сами оказываемся неспособны эту любовь вырабатывать.

Мы живем НЕ ПРО ЭТО. Мы не прощаем ничего – никакого ущерба, избытка, отсутствия. Мы не умеем плавать в любви, мы не ловим ее поток. Даже если, как те рыбины, выбираем путь плавников, возвращаемся в воду. Мы в воде, но фиксируемся на всякой фигне – на подводных камнях.

Я думаю о том, какие они, эти подводные камни, запирающие поток любви. ОБИДА, СТРАХ / НЕДОВЕРИЕ/, ВИНА, ЛОЖНОЕ ПРАВДОЛЮБИЕ, ПРИВЫЧКА К ИМИТАЦИИ. Эти – самые крупные.

Я думаю о каждом из вас. Я думаю о каждой из вас. Сосредотачиваюсь на самом важном. Чувствую всеобщую тоску по любви. Проваливаюсь в нее. Я присутствую. Здесь и сейчас.

Раковина, кольцо, простота

Думаю о том, что любая история, особенно история любви, – это всегда продолжение какого-то важного урока, важного разговора, важного диалога. Это опыт магии, доступный каждому.

Словно когда-то он начался и теперь продолжается, и он обусловлен различными нашими поступками. Мы часто даже не понимаем, что с нами происходит, почему все именно так, а не иначе? Эти вопросы начинают занимать наши головы, мы все время хотим что-то улучшить, как-то привести все в порядок, а оно как-то не приводится.

Как же с этим всем быть? Кортасар написал когда-то замечательное стихотворение:

Любовь – морская раковина, та,Что ныне вторит бывшему прибоюИ тем живет, преобразив собою

И розу, и лазурь, хотя пуста.Цветы теряют яркие цветаПо осени, и звуки тишиноюСменяются, но все-таки весноюЛюбовь начнется с чистого листа.И никогда она не перешла

Самой себе поставленной границы,– Так лилия бела во тьме любой, —И статуя разбитая целаВ том будущем, где сможет повторитьсяВо сне и в камне, в имени – любовь.

Это стихотворение написано круговым методом. Кольцом. Начинается со слова «любовь» и заканчивается словом «любовь». Где все воскресает, все возвращается вновь. Вот в этом колесе, колесе любви, как в колесе судьбы, находимся мы с вами.

Когда мы помещаем в себя другого, когда мы готовы пожертвовать своими амбициями, своей гордыней, даем свободу тому, кого любим, – мы даем свободу потоку любви. Ведь это так важно.