Музыка смерти

Дарси Вэнс тратила массу времени впустую, сидя в лаборатории и тупо глядя на яйцо. До той поры, пока Ахиро не доставит субъекта, который станет хозяином проклюнувшегося чужого, дел было мало. Она знала, что по вечерам Майкл прослушивает на этой самой совершенной установке новые дорогие приобретения своей коллекции синдисков. Очень плохо, что у нее нет хобби, которому она могла бы посвящать свободное время. Вероятно, тогда она чувствовала бы себя менее несчастной.

Хотя часть программы Эддингтона, связанная с наблюдением и уходом за чужим, представлялась ей… чем-то многообещающим. По крайней мере, это не бесконечные опыты с лягушками и бактериями, которые ей приходилось проводить в компании «Медтех» с целью найти более экономичный способ впрыскивания сыворотки новорожденным, которые должны быть защищены от эйч-ай-ви, эболы, многочисленных форм кори и других болезней из длинного списка появившихся в конце XXI столетия. Дарси получила работу в «Синсаунд» год назад, соблазнившись предложением должности биоинженера и повышением зарплаты на двадцать процентов. К несчастью, в компании «Медтех» ей платили по ставке биолога-стажера, поэтому прибавкой все равно было не залатать прорех, зиявших в ее бюджете наделанными в студенческие годы долгами и набранными кредитами. Ее с отцом дороги разошлись, когда Дарси впервые переступила порог колледжа, и приходилось выпутываться без поддержки семьи. Департамент образования обладал определенным законами правом отчисления сорока процентов ее заработка вплоть до полной оплаты счетов. На развлечения… или мало-мальски дорогое хобби почти ничего не оставалось. Квартирная плата и расходы на питание, как ни крути, обладали наивысшим приоритетом.

«Синсаунд» обманула ее надежды. Переход в эту компанию действительно ознаменовался небольшим увеличением суммы платежного чека и некоторым ускорением погашения долгов, но сама работа оказалась тупой — и не просто тупой, а отупляющей

. Сейчас Дарси не сомневалась, что связавшаяся с ней акула из службы найма «Синсаунд» не преследовала иной цели, как переманить работника у конкурента. Эта женщина уверяла, что она будет работать с генетиками отдела инженерной биологии над проектированием новых клонов исполнителей, изысканием способов изменения конструкции существующих, чтобы они не успевали надоесть толпам оплачивающих концерты зрителей. Стоит ли удивляться, что она выпрыгнула из лодки «Медтех»? Кто бы не выпрыгнул? Вместо этого Дарси стала чем-то вроде рабочего ремонтника. Ее крохотная лаборатория и совсем малюсенький кабинет были завалены запасными частями и заставлены растущими культурами плоти андроидов, а воздух пропитан запахом смазки для механических агрегатов этих биоинженерных музыкантов. Сбежав от поиска более дешевых вакцин для инъекций, Дарси расходовала жизнь на диагностику изношенных механических частей и билась над проблемой придания коже андроидов большей эластичности и сопротивляемости разрыву.

Спустя несколько месяцев Дарси преодолела гордость и решила, что не так уж плохо зарабатывать немного меньше, но иметь перспективу неуклонного роста по службе при гарантированной занятости. Однако, обратившись в «Медтех», она поняла, что совершила неискупимый грех. Как назло, «Синсаунд» оказалась громадной занозой «Медтех», именно той музыкальной компанией, из-за которой пришлось сооружать силовое поле, стоившее почти миллиард долларов. Если бы она сперва

работала в «Синсаунд», «Медтех» тоже была бы счастлива переманить ее. Теперь Дарси была для них работником с «дефектом», и взять ее обратно не пожелали.

Тайные поиски работы в небольших компаниях оказались бесплодными. Ни одну из них поверхностные собеседования о ее академическом образовании и коротком послужном списке не вдохновили более чем на дежурную фразу: «Мы позвоним вам, мисс Вэнс». Покинув прежнюю компанию, она сама себе подрезала крылья и застряла в «Синсаунд» навсегда: «Медтех» отказалась дать ей характеристику, ограничившись положенной по закону справкой о том, что Дарси действительно работала в компании.