Музыка смерти

Через пару секунд она открыла глаза. Морщась от боли, женщина приподнялась, упираясь одной рукой в пол, а другой осторожно притрагиваясь к шишке на затылке, затем медленно поднесла ладонь к лицу и увидела кровь. Только когда Деймон нажал кнопку и нетерпеливо переступил с нога на ногу, Дарси перевела на него взгляд и поняла наконец, где находится.

— Что случ… О Боже!

— Настал ваш черед, Дарси, — радостно известил ее Деймон. Он жестом показал на Моцарта, вынужденного терпеливо ждать возле двери кормушки. Она, конечно, не могла видеть чужого, но прекрасно знала, где он находился в подобных случаях. — Моя симфония ждет не дождется своего грандиозного финала, и я должен услышать песню Моцарта, убивающего свою маленькую подружку.

Рот Деймона растянулся в такой широкой улыбке, что он почувствовал, как с уголков губ потекла слюна, но ему было все равно. Его давно перестало беспокоить, что о нем думают другие, как он перед ними выглядит, насколько в своем уме им представляется, — да и зачем волноваться по поводу впечатления, производимого им на женщину, которая в ближайшие пять минут будет мертва.

Вэнс попыталась встать, но ей удалось подняться только на колени.

— Вы, ублюдок, — прошипела она. — Вы сумасшедший, маньяк. Я всегда знала, что вам не следует доверять! Вы не можете позволить себе такое. Это убийство, Эддингтон. Неужели вы не видите, что с вами сделала эта программа и ваше желе? Пожалуйста, задумайтесь хотя бы на секунду, что вы собираетесь сделать!

— О, я задумывался, поверьте мне. Убийство? — Деймон склонил голову набок и рассмеялся. — Мы здесь все

убийцы, моя дорогая. Вы думаете, что лишь по той причине, что никогда сами не нажимали кнопку клетки-кормушки, чем-то отличаетесь от меня, Брэнгуина или Ахиро? Избавьте меня от ваших нравоучений.

От возбуждения у него, как всегда, леденели руки, и он не мог не потирать их, чтобы согреть и справиться с нетерпением. Она не сводила с него глаз; кровь, запачкавшая лицо Дарси, когда она потеряла сознание, казалась Деймону миловидным румянцем на ее бледной коже.

— Кроме того, — продолжал он, — вы можете и не умереть, неужели забыли? Второе электрошоковое ружье, что Ахиро дал последнему субъекту, все еще лежит в клетке Моцарта, прямо у самой двери кормушки. Если вы сохраните хладнокровие и будете двигаться медленно, вам удастся… вероятно… заполучить его. — Деймон снова ответил широкой ухмылкой на ее пустой, не желающий верить ему взгляд. — Нам всем известно, как Моцарт ненавидит быстрые движения, не так ли?

— Мистер Эддингтон… Деймон… пожалуйста. Моцарт просто чужой. Он мыслит иначе, чем мы, ему безразлично, окажусь перед ним я или кто-то другой. Разве вы не понимаете этого? Я разговаривала с ним, наблюдала за его поведением все это время, но это было частью программы,

экспериментом. Он просто чужой, вы и на этот раз не услышите в его голосе ничего нового.

Деймон расхохотался:

— Прекрасная попытка, Вэнс, но ни я, ни вы в это не верим. Довольно препираться. Думаю, пришло время проверить, насколько крепка ваша с ним дружба.

Он сунул руку в карман и вытащил последний пузырек с желе; едва ладонь ощутила тепло склянки, рот композитора наполнился слюной вожделенного ожидания. Чем дольше Деймон принимал королевское желе, тем более менялось ощущение его аромата: каждая доза все меньше напоминала вкус сладкой ваты из далекого детства и все больше походила на дорогой портвейн, крепкий и ароматный.

— Давайте поглядим, — процедил он сквозь зубы, перестав улыбаться и глядя ей прямо в глаза, — сильно ли он вас любит. Надеюсь, вы ему очень нравитесь.

Он поднял пузырек, словно провозглашая тост, осушил его и захихикал, обрадовавшись тому, что заставил эту преданную науке женщину злобно шлепнуть по стеклу ладонью. Королевское желе обожгло ему губы и язык, потекло к горлу, заставляя испуганно вздрагивать каждый участок не только полости рта, где подрагивало даже твердое нёбо, но и губы, и подбородок, на который с уголков губ пролились тонкие струйки, и даже ключицы, куда упали капли. Пролившееся желе покрывало кожу в глубоком вырезе его тенниски синеватыми грязными пятнами. Деймон отшвырнул пустой пузырек в сторону.

— Надеюсь, ему будет мучительно больновас убивать, — доверительно поведал он Дарси, — надеюсь, это ранит чудовище в самое сердце… если оно у него есть.

Его пленница попыталась заговорить, но Деймон прекрасно знал, как быстро положить конец препирательствам, и мгновенно выключил переговорное устройство. Даже не взглянув больше на Дарси Вэнс, композитор подошел к пульту управления приводом двери, открывавшей выход из клетки-кормушки в загон Моцарта, и дернул рычаг.

* * *