Стеклова Анастасия

Мы будем драться в небесах

I. Эрлитоу

"Раз в 49 лет[1] в Срединной Империи девушки из семей, верных Сыну Неба, умирают, чтобы исполнить свой долг перед народом и прислать ему благословение из страны драконов. Сотни и сотни лет матери расстаются с дочерями, чтобы те послужили императору и отдали свой долг драконам, которые принесли благополучие на земли Китая. Их было пятеро — воспитанников матери драконов Лун-Му. Они отодвинули горы, провели реки, и земля, возрождённая после потопа, вновь стала плодородной. Люди стали выращивать ячмень, пшеницу, просо и рис. А затем драконы поднялись в небо, чтобы смотреть оттуда, как на земле воспользуются их дарами. Но недостойно повели себя люди: поссорились они, брат пошёл на брата, сосед убил соседа. Рассердились драконы, хотели жестоко покарать людей, но поняли, что без заботливого хозяина не будет на земле порядка. Так в Китай был послан с неба император, и страна стала империей. А чтобы сила императора не ослабевала, нужно было раз в полвека даровать ему благословение, и потому решено было отдавать небу лучших девушек из достойнейших семей, верных Сыну Неба. Так и появились ученицы драконов, и Китай стал процветать."

— Не думала, что всё это действительно окажется правдой, — с восхищением заметила плечистая, довольно высокая для китаянки девушка с коротким андеркатом, одетая в костюм из тёмной плотной ткани, отдалённо похожий на военную униформу и имеющий множество карманов. За её плечами был походный рюкзак. — В смысле, я думала, что это аналогия, но похоже, что мы действительно оставили земной мир: мне не знакомо это место, хотя я с отцом объездила всю страну. Клянусь именем Мао Дзэдуна[2], до чего прекрасно! Конечно, теперь Китаю не нужен император, но процветание нужно в любое время, иначе Запад нас захватит.

Однако её спутница, тоже китаянка, которую она увидела минут пять назад, когда привычный мир сменился белой пеленой и мощёным камнем под ногами, восторга не разделяла. Длинные волосы её были осветлены, а одежда была явно не для длительных переходов: кюлоты, топ и сочного цвета пиджак. Ещё и босоножки на платформе. Перед глазами — очки для дали в модной оправе. На спине стильный рюкзачок, через плечо кожаная сумочка.

— Что тут может быть прекрасного, когда вокруг один туман? Или что это, облака? Зашибись: мы умерли и попали в рай. Где храмы, где драконы? Не очень-то похоже на картины времён допотопных империй.

Она достала из кармана смартфон.

— Ещё и связь с интернетом не ловят, как, впрочем, ожидалось. Ну хоть сохранённые тиктоки посмотрю.

Затем неожиданно включила фронтальную камеру и сделала селфи на фоне тумана.

— Подпись: "Торчу где-то внутри облака. Скучно также, как и в чёртовом Шанхае".

Плечистая девушка с сомнением смотрела на неё.

— Ты как будто не рада... Мой отец очень хотел, чтобы я помогла народу, чтобы наша страна процветала, и вот я действительно здесь, в том месте, где могу принести больше всего пользы. Ты тоже должна гордиться, что именно тебя выбрали. Хотя... — она прищурилась. — Что это на тебе за лаовайская[3] одежда?

Длинноволосая взглянула на собеседницу с ноткой презрения.

— Не лаовайская, а западная. Причём сделана в Европе, а не вашими материковыми раздолбаями! И вообще, — она оглядела бескрайнее облачное море под каменным мостом с изящными перилами, на котором они стояли, и вершины неведомых гор, видневшихся фантастическими призраками, — это всё, никого больше не будет? Что-то не горит народ желанием оставлять землю и помогать своей стране. Затусить не с кем...

Плечистая поморщилась.

— Как можно такое говорить? Разумеется, все хотят быть полезными! Значит, сейчас просто не было больше достойных, чтобы увидеть самих драконов. И моё имя, кстати, Хамуцо. Чан Хамуцо. Можно на ты, я не мой отец.

Тонкие брови длинноволосой взлетели вверх, она едва подавила усмешку.

— Чан? А-а-а, так я тебя и твоего папашку знаю... Партия, коммунизм, Карл Маркс, наш вождь Мао... — она помахала в воздухе руками. — А моё имя Вайнона. И я никому не поклоняюсь. Кроме Джареда Лето, он бог и просто красавчик! И уберите уже свои руки от Тайваня.

Хамуцо мелко задрожала, щёки её надулись от гнева. Да как... эта крашеная... И Тайвань...

— А ты... ты... — с её губ, казалось, готово сорваться страшное проклятие, — западная подстилка! Те, кто не любит свою родину, не достойны здесь быть! И наверняка Вайнона — это твоё не настоящее имя, а псевдоним очередной голливудской звезды, которым вы поклоняетесь. Это всё западная пропаганда капиталистов! И Тайваню следует вспомнить, что он часть Китая.

Длинноволосая развернулась и смерила спутницу скучающим взглядом.