Мы будем вместе, я знаю!

Я, действительно, понимал ее и не осуждал. Не известно, как сам бы вел себя на ее месте. Не дай бог, конечно! Никому такого не пожелаю, даже врагу. Я редко вспоминаю, что чувствовал, когда очнулся в больнице, вернее, гоню от себя эти воспоминания. Но когда ты не знаешь, кто ты и как жил раньше, то кажется, что внутри тебя пустота. Особенно в голове. Мысли все кажутся тоже пустыми и глупыми, о чем бы ты ни думал. Собственная речь слышится словно со стороны. И в зеркале ты видишь кого-то, но только не себя. Это даже не грустно, а изнуряюще скучно. Как и жизнь поначалу казалась мне такой же скучной, пока в ней не появилось хоть что-то осмысленное и мое.

– Значит, я дергал тебя за косички? – решил сменить я тягостную для нас обоих тему. Представил себе Настю с торчащими в стороны рыжими косичками, и такой забавной она мне показалась.

– За хвостики. Я не носила косички, и волосы в школе у меня были короче, – с улыбкой отозвалась она. – И ты меня не дергал. Ты был не такой…

– Мы дружили?

– Ты мало с кем дружил, – уклонилась она от прямого ответа. – Но со всеми общался ровно, без конфликтов.

– Значит, я все-таки был ботаником.

– Не был же! – рассмеялась Настя. – Таких, как ты, называют увлеченными людьми. Казалось, что ты четко знаешь, чего хочешь от жизни. И ты серьезно занимался спортом…

Настя осеклась, и я сразу догадался о причине. В этом плане я тоже сильно изменился, должно быть. Вряд ли я хотел тогда стать кондитером.

– Мне кажется, я был в тебя влюблен в школе…

Признание вырвалось само, я и сообразить ничего не успел. Настя так смотрела на меня, как будто я рассказал ей ужастик.

– Почему ты так думаешь? – тихо спросила она.

– Просто… кем бы я ни был, в каком бы мире не жил, быть рядом с тобой и не любить тебя невозможно.

Вот теперь я говорил осознанно и, по сути, признавался ей в любви сейчас. Ведь не только сказав «я тебя люблю» можно это сделать. И я ее любил, – теперь мог и себе в этом признаться. Только вот, по глазам ее видел, что не ждала она подобного и не знает, как реагировать на мое признание. А я не ждал от нее ответного признания, понимая, что любить такого как я очень сложно, а порой и невозможно.

– Хочешь сходить в школу? – заговорила она после непродолжительной паузы.

Теперь она меняла щекотливую тему, и это рождало в душе грусть. Но грусть моя все равно была чем-то приятным – я признался ей, облегчил душу. Взвалил ли я на ее плечи дополнительный груз? Не знаю… Возможно, поступил я как эгоист, но любовь моя к ней оправдывала если не все, то многое.

– Наверное, хочу.

– Тут недалеко, пару остановок на автобусе…

– Тогда, поехали?

Школа, как школа. Мощеный плиткой двор. Деревья вдоль забора. Местами даже лавочки есть. Фасад школы видно, что недавно отремонтировали, и выглядит она свежей и ухоженной. Просторное крыльцо, большие окна… Но как я ни силился, никаких воспоминаний картинка эта во мне не вызывала.

– Раньше школа была другой, – задумчиво проговорила Настя. – Не такой новой, – с улыбкой посмотрела на меня. – За школой стадион, там у нас проходили уроки физкультуры в любую погоду. Зимой нас гоняли на лыжах по кругу. Один раз я даже чуть не отморозила себе щеки. Помню, как физрук растирал мне их руками, а я плакала от боли. Но это было еще до того, как ты пришел к нам.

Что я мог ответить? Ничего. Разве что, отчетливо представил себе ревущую рыжую девчушку с красными щеками.

– Звери, – только и сказал.

– Это точно! Знал бы ты, как я ненавидела физру в школе! Ни один норматив сдать не могла, и тройки по ней мне рисовали. А вот у тебя с этим делом все было отлично.

Ну еще бы! Я ведь был спортсменом… Снова вспомнилось, как махал кулаками в парке. И то, что случилось после…

– Я звал тебя в школе Настькой?

Мы не стали заходить в здание школы. Как-то оба и молча решили этого не делать. Да и зачем?

– Иногда, – не сразу ответила она и выглядела при этом очень задумчивой.

Какой-то невежливый я получался. Имя Настька мне точно не нравилось и сейчас я бы ни за что не стал так звать ее.

– Замерзла? – заметил я, как временами Настя вздрагивает и кутается в пальто. – Ты легко одеваешься, – обнял я ее.

Она позволяла мне это делать, я же не мог отказать себе в удовольствии. И еще мне хотелось поцеловать ее.

– На этой лавочке обычно сидели парочки, – подняла она ко мне лицо, словно догадалась, о чем я думаю.

– А мы парочка? – смотрел я на ее губы, не в силах отвести взгляда.

– Наверное, – дрогнули ее губы в улыбке.

– Тогда, я могу поцеловать тебя?

– Можешь…

От поцелуя закружилась голова, хоть и был он недолгим.

– Настька… – прошептал я ей в макушку.

Глава 38

Мы долго гуляли. Заходили в кафе или торговые центры, когда замерзали. Отогревались, глазея на витрины или попивая горячий чай, и снова выходили на морозную улицу.