Мы дрались на истребителях

– В одиночку летали только в сложных условиях, при ограниченной видимости, когда приходилось идти на малой высоте. В этом случае ведомому очень тяжело. Тут уже сам себе и бог и воинский начальник. Здесь нужно очень тщательно спланировать маршрут, чтобы обойти зенитные установки, близко не подходить к аэродрому противника, осмотрительность нужна. Но это бывало редко. В основном летали парой.

Задача ведомого – меня прикрыть. Летчик, который фотографирует и ведет разведку, он смотрит на землю, 90 % внимания отдает земле, а ведь «шмитты» гуляют… Его безопасность нужно обеспечить. Поэтому, если летчик не уверен в своем ведомом, он начинает отвлекаться и некачественно выполнит разведку. Это очень ответственно, поэтому ведущий смотрит, «лазит по помойкам», как у меня один говорил, выискивает. А ведомый его прикрывает.

Я сначала был ведомым у Решетова. Он вскоре сказал: «Все, пора тебе ведущим ходить», а я говорю: «Командир, давай еще полетаем, я в себе уверен, но я не уверен, что у меня напарник будет такой, как ты». Я не подхалимничал, я просто чувствовал в нем силу. А ведомым я был неплохим. Меня всегда ведомым у начальства ставили. Командир полка верил, что я не подведу, и я за все время ни одного ведущего или ведомого не потерял.

Потом я летал с Жорой Смирновым[7]. Он уже был опытный летчик, и Решетов дал мне его, сказав: «Один раз ты ведущий, а он ведомый, другой раз наоборот». Правда, летали мы с ним недолго. Его сбила зенитка, когда они летели четверкой: замкомандира дивизии с ведомым Выдриганом и Решетов с Жорой. Он в плен попал, после войны вернулся, но его из авиации уволили. Потом Решетов дал мне Стадниченко, из Донбасса, но он был щупленький, и я чувствовал – он не то чтобы как летчик слаб, но не может сделать того, что могу сделать я. Чуть прибавлю – он отстает, чуть резкий маневр – он оторвался. Не обижая его, мне дали белоруса Михалевича, мы с ним так и летали до конца войны.

– На каких типах самолетов вы летали?

– Як-1, Як-7, Як-3, Як-7Б, Як-9, заканчивал войну на Як-9У. В каждой из этих машин есть плюсы и минусы. Як-3 легче всех и маневреннее, но запас горючего у него меньше. Для нас, разведчиков, он не подходил. Як-9 был хороший. Живучесть у всех была примерно одинаковая. Моторы водяного охлаждения были вполне надежными, и управление им и винтом не мешало пилотированию. Так что на этих машинах вполне можно было драться с «мессершмиттами». Может, те слегка и превосходили наши самолеты по тяговооруженности, но ведь важно, кто в кабине сидит, а по владению самолетом немецкие летчики нам уступали. Если сравнивать немецкие «Фокке-Вульф-190» и «Мессершмитт-109», то, по-моему, они оба хороши на всех высотах, и завалить что одного, что другого крайне сложно.

– Рациями пользовались охотно?

– Были моменты, когда деды не хотели ими пользоваться, даже бронеспинку снимали, потому что тяжелая. Ведь радиостанция РСИ-М поначалу была ненадежная. Ее надо было настроить, а потом волну зафиксировать барашком, а когда самолет летит, он же дрожит, и постепенно волна уходит. В ушах треск и шипение. Потом уже появились рации с фиксированными волнами, требовалось только каналы переключать. Да и то на всех самолетах стояли только приемники, а передатчики только на машинах ведущих группы.

– Огневая мощь «яков» была достаточной?

– Да, вполне. Если ты умеешь прицеливаться и не открываешь огонь с 800 метров, как многие новички делали, то сбить самолет противника можно.

– На каких высотах чаще всего шли бои и какую высоту чаще всего выбирали для встреч с противником?