Мы дрались на истребителях

Короче говоря, довоевались мы до того, что еле ноги унесли из этой Двоевки, когда немцы прорвали фронт в октябре 1941-го. Мы сидели в самолетах и ждали команду на вылет. А связи нет. Командир полка ходит нервничает. Потом принял ответственность на себя и дал команду взлет. Я взлетаю, вправо посмотрел – бог ты мой! Идет колонна немецких танков! Еще бы полчаса – и мы бы там и остались. Сели в Кубинке, дозаправились и сразу дежурить. Тогда я и сбил единственного в своей боевой практике разведчика. Взлетели, помню, была кучевая облачность. И ушли в зону, где должны были прикрывать. Смотрю, вываливается самолет. Был у немцев изумительный самолет-разведчик «Дорнье-217». Я по нему весь боекомплект выпустил. Две отменные очереди дал. Сбил я его или нет, не знаю. Сажусь. Меня все поздравляют. Оказывается, сбил его. После этого замполит и комацднр дивизии ПВО, которая оставалась в Кубинке, уговаривали меня, чтобы я перешел к ним. Но я отказался, остался в своем полку.

Потери были большие, и вскоре нас вновь отправили в Саратов за самолетами, а оттуда в Тушино. Дело было к зиме. Вот из Тушина мы вылетали на отражение атак противника. Тут у нас такой был случай. Возвращаемся после вылета на аэродром. Облачность низкая, и вдруг видим – стреляет зенитка, а следом из облаков вываливается Ю-88 и падает возле взлетной полосы. Оказалось, что «Яшка-артиллерист», услышав звук самолета, открыл стрельбу и попал.

Когда началось наступление под Москвой, нас посадили на Тростенское озеро, севернее Кубинки. Летали на лыжах на разведку, сопровождение, отражение налетов. Нагрузка на нас была очень большой. Самолетов не хватало. Я лично делал по 6-8 вылетов в день. Это очень тяжело и физически, и морально. Ведь почти каждый вылет сопровождался боями. Правда, мы молодые были. По молодости это проще воспринимается.

– Потери в первые годы войны были большими. Не было ли страха перед истребителями противника?

– Что скрывать – бывало. В 1943 году у меня как командира эскадрильи был заместителем Юмкин (Юмкин Александр Иванович, стлейтенант, всего за время участия в боевых действиях сбил 8 самолетов лично и 1 в группе. Войну закончил в составе 111-го гвардейского ИАП. Награжден орденами Красного Знамени, Отечественной войны 1-й степени, медалями. – Прим. М. Быкова). Как-то летим строем. Он ведет звено. А у меня было изумительное зрение – это здорово выручало. Я говорю: «Справа группа самолетов, выше нас на 2000-3000». Он тут же начинает ходить туда-сюда, мандражирует. Мы в атаку, а он раз – и уходит из боя. Второй раз так же. Я его приглашаю к себе: «Ты что, твою мать, боишься?!» Он объясняет, что в полете с ним все в порядке, а стоит сказать «немцы» – и с ним что-то происходит, такой страх охватывает, что он не в силах себя сдержать и выходит из боя. Я ему тогда говорю: «Знаешь что, будешь со мной в паре летать. Если уйдешь, я тебя догоню и расстреляю». При всех сказал. Конечно, до этого никогда бы не дошло. И вот, летаем под Крымской. Держится. Прилетели, весь бледный. Говорит: «Ну ты задал мне страху, командир!» Я с ним слетал несколько раз, и он стал в результате нормально летать.