Читаем Мы – это наш мозг: От матки до Альцгеймера полностью

Другие типы эмбриональной памяти наблюдаются, однако, у различных живых существ. Птичьему эмбриону явно идет на пользу то, что он еще внутри яйца распознает голос родителей, а у человека звучание голоса матери закладывает связь между матерью и ребенком уже во время беременности. У человека существование эмбриональной памяти обнаруживается экспериментально в трех парадигмах: привыкании, классических условных рефлексах и обучении экспозицией (

exposure learning). Привыкание – простейшая форма памяти, она обнаруживается по ослабевающей реакции на повторное воздействие одного и того же раздражителя. Привыкание у человеческого зародыша проявляется уже на 22-й неделе беременности. При 30 неделях можно обнаружить появление классических условных рефлексов. Условным раздражителем могут быть, например, механические колебания, а безусловным – например, громкий звук. Остается, однако, вопрос, на каком уровне нервной системы осуществляется эта форма обучения. Поскольку у плода-анэнцефала (лишенного больших полушарий головного мозга) также формировались условные рефлексы, эта форма обучения могла запечатлеваться на уровне продолговатого или спинного мозга. Гораздо интереснее – наблюдения обучения экспозицией
, показавшие, что когда беременная женщина периодически слушала определенную мелодичную музыку, то уже через некоторое время при первых же звуках этой музыки плод начинал двигаться. После появления на свет ребенок сразу переставал плакать и открывал глаза, как только слышал эту самую музыку. Слышать еще до рождения голос матери – по всей видимости, способствует впоследствии развитию речи ребенка и укрепляет связь между матерью и младенцем. Новорождённые обращают внимание на голос матери прежде всего тогда, когда он звучит несколько отдаленно, как это ранее слышалось в матке. Они также узнают сказочку, которую мама не раз читала вслух во время беременности. Звуковая эмбриональная память, однако, не совсем безопасна. Новорождённые младенцы явно реагируют на повторение запомнившейся им мелодии мыльной оперы, которую мать регулярно слушала во время беременности. Они перестают плакать и слушают знакомую мелодию с таким вниманием, что задаешься вопросом, да как они вообще смогут жить дальше без этой телевизионной программы. Высокая чувствительность к мелодиям у детей, находящихся в утробе матери, могла бы стать объяснением того, почему французские дети плачут с повышающейся интонацией, а немецкие – с понижающейся, в точности соответствуя среднему интонационному рисунку этих двух языков. Не является ли это первым проявлением музыкальных задатков?

Ребенок также может помнить обонятельные и вкусовые раздражители со времени пребывания в матке. Запах собственной матери вспоминается сразу же после рождения, что, вероятно, имеет значение для успешного грудного вскармливания. Новорождённые, как правило, испытывают отвращение к запаху чеснока. Если же мать во время беременности употребляет чеснок, у ребенка отвращение к чесноку пропадает. Кулинарные различия между французами и нидерландцами, очевидно, берут начало еще во внутриутробном развитии.

Итак, можно говорить о существовании эмбриональной памяти на звук, механические колебания, вкус и запах. В принципе, вероятно, что мы причиняем повреждения мозгу наших детей не только тем, что курим, выпиваем, принимаем лекарства и употребляем наркотики, но также и тем, что смотрим плохие телевизионные программы. Беременной женщине следовало бы время от времени взять в руки хорошую книгу и почитать вслух своему будущему ребенку в надежде, что хотя бы следующее поколение вновь возьмется за чтение. Идея, впрочем, не новая, поскольку Талмуд уже в 200–600-х годах н. э. ссылался на пренатальные стимулирующие программы. Немало заданий можно было бы придумать для матки, этого самого первого класса

школы. Воспоминания, вынесенные оттуда, однако, не содержат деталей и сохраняются, насколько сейчас нам известно, всего несколько недель, а не всю жизнь, как ни хотели бы некоторые врачи и Сальвадор Дали заставить нас в это поверить.

III. Уязвимый мозг плода в «безопасной» матке

III.1 Нарушения развития мозга под влиянием внешней среды

Мы загрязняем околоплодные воды наших младенцев.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Страдающее Средневековье. Парадоксы христианской иконографии
Страдающее Средневековье. Парадоксы христианской иконографии

Эта книга расскажет о том, как в христианской иконографии священное переплеталось с комичным, монструозным и непристойным. Многое из того, что сегодня кажется возмутительным святотатством, в Средневековье, эпоху почти всеобщей религиозности, было вполне в порядке вещей.Речь пойдёт об обезьянах на полях древних текстов, непристойных фигурах на стенах церквей и о святых в монструозном обличье. Откуда взялись эти образы, и как они связаны с последующим развитием мирового искусства?Первый на русском языке научно-популярный текст, охватывающий столько сюжетов средневековой иконографии, выходит по инициативе «Страдающего Средневековья» – сообщества любителей истории, объединившего почти полмиллиона подписчиков. Более 600 иллюстраций, уникальный текст и немного юмора – вот так и следует говорить об искусстве.

Дильшат Харман , Михаил Романович Майзульс , Сергей Зотов , Сергей Олегович Зотов

Искусствоведение / Научно-популярная литература / Образование и наука
Мозг и его потребности. От питания до признания
Мозг и его потребности. От питания до признания

Написать книгу, посвященную нейробиологии поведения, профессора Дубынина побудил успех его курса лекций «Мозг и потребности».Биологические потребности – основа основ нашей психической деятельности. Постоянно сменяя друг друга, они подталкивают человека совершать те или иные поступки, ставить цели и достигать их. Мотиваторы как сиюминутных, так и долгосрочных планов каждого из нас, биологические потребности движут экономику, науку, искусство и в конечном счете историю.Раскрывая темы книги: голод и любопытство, страх и агрессия, любовь и забота о потомстве, стремление лидировать, свобода, радость движений, – автор ставит своей целью приблизить читателя к пониманию собственного мозга и организма, рассказывает, как стать умелым пользователем заложенных в нас природой механизмов и программ нервной системы, чтобы проявить и реализовать личную одаренность.Вы узнаете:• Про витальные, зоосоциальные и потребности саморазвития человека.• Что новая информация для нашего мозга – это отдельный источник положительных эмоций.• Как маркетологи, политики и религиозные деятели манипулируют нами с помощью страха. Поймете, как расшифровывать такие подсознательные воздействия.

Вячеслав Альбертович Дубынин , Вячеслав Дубынин

Научная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука
Иллюзия правды. Почему наш мозг стремится обмануть себя и других?
Иллюзия правды. Почему наш мозг стремится обмануть себя и других?

Люди врут. Ложь пронизывает все стороны нашей жизни – от рекламы и политики до медицины и образования. Виновато ли в этом общество? Или наш мозг от природы настроен на искажение информации? Где граница между самообманом и оптимизмом? И в каких ситуациях неправда ценнее правды?Научные журналисты Шанкар Ведантам и Билл Меслер показывают, как обман сформировал человечество, и раскрывают роль, которую ложь играет в современном мире. Основываясь на исследованиях ученых, криминальных сводках и житейских историях, они объясняют, как извлечь пользу из заблуждений и перестать считать других людей безумцами из-за их странных взглядов. И почему правда – не всегда то, чем кажется.

Билл Меслер , Шанкар Ведантам

Обществознание, социология / Научно-популярная литература / Образование и наука