Мы — это наш мозг. От матки до Альцгеймера

4) Бог дает ответ на всё, чего мы не знаем или не понимаем; принадлежность к религии наделяет нас оптимизмом («Blij, blij, mijn hartje is zo blij, want Jezus is een vriend van mij»[119] — «Ей-ей, веселей, Иисус в душе моей»). Если здесь и сейчас мы сгибаемся под тяжестью жизни, вера дает нам заверение, что на том свете всё будет гораздо лучше. Странным образом преимуществом религии называют «придание смысла» жизни, как будто и без божьей помощи мы не в состоянии жить осмысленной жизнью.

5) Кроме того, вера уменьшает страх перед смертью, поскольку обещает загробное существование. В жизнь после смерти люди верили и 100 000 лет тому назад. Это следует из того, что умерших, отправлявшихся в мир иной, снабжали пищей, водой, орудиями для ремесел и охоты, а в детские захоронения клали игрушки. И кроманьонца, и нынешнего азиата хоронят с многочисленными украшениями. В ином мире вы тоже всё еще должны выглядеть привлекательно. Но вера вовсе не обязательно уменьшает страх смерти. Люди умеренно религиозные больше боятся смерти, чем люди с сильной верой и маловерные, и это вполне понятно, учитывая, что страх является связующим средством религии. Многие верующие, кажется, всё же испытывают некоторую неуверенность в обещанной жизни после смерти. Ричард Докинз задавался законным вопросом: «Если люди всерьез верят в жизнь после смерти, почему они не реагируют, как аббат из Эмплфорта, который, когда кардинал Бэзил Хьюм сообщил ему, что умирает, воскликнул: „Поздравляю! Прекрасная новость! Я тоже хотел бы умереть вместе с вами“».

6) Всегда было очень важно, что от имени своего бога можно было убивать тех, кто принадлежал к другой группе. «Господь муж брани» (Исх. 15, 3). Агрессия собственной группы, идентифицируемой посредством религии в комбинации с дискриминацией прочих дает явное эволюционное преимущество. Человек миллионы лет развивался в среде, где не всегда хватало пищи и для собственной группы. Другая группа, которая попадалась в саванне, представляла поэтому угрозу для жизни и подлежала уничтожению. Несколько поколений с наличием центрального отопления не стирают миллионы лет эволюционного преимущества связи с собственной группой в комбинации с агрессией против всех прочих. Поэтому значительная часть нашего населения всё еще подвержена ксенофобии. Мир полон очагов пожара между различными религиозными группами. «Божий мир» с незапамятных времен навязывался всем прочим посредством убийства и истребления. И конец этому будет положен еще не скоро.

Чем-то жертвовать нужно было всегда, но если вы располагали принадлежностью к группе, это давало множество преимуществ. Вы были защищены от других групп, и это повышало шансы на выживание. Однако вред, который религии наносят членам собственных групп, и прежде всего инакомыслящим, огромен. С другой стороны, британский политик Эвен Люард указывал, что со времен средневековья характер ведения войн меняется и число их и продолжительность постепенно сокращаются. Это внушает некоторый оптимизм. Поскольку ни религия как средство единения в группе, ни агрессия как стимул для уничтожения других групп в будущем мире глобализированной экономики и информационного общества не сохранят своих преимуществ, в последующие затем сотки тысяч лет они утратят свое значение. Тогда наконец действительные свобода и гуманность вне тесных рамок устаревших религиозных правил станут возможны также и для инакомыслящих, и для неверных.

XVI.3 Религиозный мозг

Эмоционального возбуждения достигают, прибегая к чаю, табаку, опиуму, виски, религии.

Джордж Бернард Шоу (1856–1950)

Разумеется, и при спиритуальных переживаниях отмечаются изменения активности мозга. Они наблюдаются всегда, когда мы что-либо делаем, думаем или переживаем, и не являются доказательством ни за, ни против существования Бога. Этот вид исследований позволяет нам лишь взглянуть на различные структуры и системы мозга, которые играют роль как при «нормальных» религиозных переживаниях, так и при религиозных переживаниях, которыми сопровождаются некоторые неврологические и психические заболевания.