Мы – Гордые часть 8

— Сделать тебе искусственное дыхание? — оживилась она.

— Нет, мне нужны витамины, что содержатся в мясе и фруктах.

— А, жратеньки захотел, — отвернулась она и опять залипла в сети. — Так сходи и поешь. И мне чего-нибудь вкусненького притащи.

— Кто тут у нас начальник, а кто подчиненный? — проворчал я, не собираясь вставать. Оставалась ещё надежда, что к нам кто-нибудь зайдет и обязательно меня пожалеет.

— Сергей? — как раз ко мне заглянули две из ларца — Дильнура и Линь.

Ну да, мы отбросили формальности — все свои, чего выделываться.

— Умираю! — опять простонал я.

— Что? Где болит? — кинулась ко мне ханька.

Так, лайк за доброе сердце.

— С голоду. Ноги ослабли, не держат.

— Я сейчас всё принесу! — вылетела Дильнура.

А вот этой лайк за скорость мышления.

— Придуривается он. И ленится. Будете потакать, сядет на шею.

— Я официально заявляю, что ты лишена сладкого на неделю, за черствость души, — заявил я, удобно устраиваясь головой на коленках Линь.

Та сразу покраснела и начала перебирать мои волосы, нежно массируя голову. При этом она еще нажимала на какие-то точки, отчего меня простреливало волной тепла. Что ж ты со мной делаешь, негодяйка? Я ж сейчас стонать начну от удовольствия. Громко.

— Повтори! — возле моего паха появился острый нож и кольнул туда, куда нельзя.

— Две недели, за попытку покушения на наследного принца! Линь, никогда так не делай.

— А я и не смогу. Даже не заметила, откуда она его достала.

Нож кольнул еще сильней. Впрочем, меня простым оружием ранить нереально.

— Еще раз — и срок увеличится до месяца! — грозно предупредил я.

— А ты не отвлекайся, продолжай. Путь к сердцу мужчины лежит через массаж и ты идешь верной дорогой. По крайней мере, в отношении меня. Правда, через желудок дорога еще короче…

Вид Дильнуры с тележкой вкуснях поднял мое настроение во всех местах. И даже в тех, куда колол нож.

— Есть еще короче путь, девушки, — Один Шесть стремительно закапывала себя, но признаваться в этом не хотела.

— Ты этот путь себе перекрыла, так что не учи плохому хороших.

— Ах так!!! — взвилась она, и мои руки тут же стянуло ветром, который с филигранной точностью после этого ударил по мне. Не успел я опомниться, как моя одежда разлетелась в клочья, оставив меня полностью голым. Но в эту игру можно играть вдвоем.

Извернувшись, я упал на пол и ударил своим колдунством в ее сторону. Вот только я попал не по ней одной, а еще и по остальным девушкам. Поэтому под возмущенный визг они так же остались в чем мать родила.

Едва не сшибив столик, я в позе извиняющегося крабика попробовал рвануть к двери, но она оказалась заблокирована воткнувшейся в замок вилкой.

Выдернуть ее я успел, а вот отреагировать на запрыгнувшую ко мне на плечи Один Шесть нет. Как и на ее руку на моем нижнем друге. Цепко его сжав, она провела бросок через себя, отчего я полетел в сторону постели и упал прям на охреневшую от происходящего Линь.

Причем удачно так упал — она на спине, я сверху, между ее ножек, и у меня уже жесткий стояк. Долго она не думала — может, репетировала, — и цепко схватила меня, прижимаясь всём телом. Сверху еще Дильнура прыгнула, чтобы, значит, не убег.

Я замер, сдерживая животные порывы, быстро соображая, как бы избежать неизбежного, как снизу почувствовал пальцы, направившие бойца в нужное место, а потом толчок под зад и стон ханьки.

Все, конец, пишите письма! Долго я этому сопротивлялся, но, как известно, от судьбы не уйти. Ну, а дальше — чего уж тут выделываться? Линь сменила Дильнура, потом прощенная Один Шесть, потом опять по кругу.

Сказать, что мы угомонились через сколько-то часов? Нет, не скажу. Потому как пока девушки отдыхали, на мне скакала наш штатный мозгоклюй, у которой выносливости и на три дня беспрерывных утех хватит.

Нам никто не мешал, не тревожил. Еды, принесенной Персиком, было много, поэтому из постели мы не вылезали. Это было нечестно по отношению к остальным девчонкам, но, похоже, Один Шесть все разрулила и как-то смогла договориться. Так что отрывались мы вовсю, тем более, что опытная и абсолютно без тормозов девушка наглядно учила, что и как, остальных. Без стыда и стеснения она, двигаясь на мне, тоном учительницы указывала на их ошибки, после чего проверяла, как те усвоили урок.

Это было… даже интересно. Я как бы стал учебным пособием, на котором девушки отрабатывали возможности и пробовали новые ощущения. Мне понравилось, в общем. Наконец даже моя молния не смогла справиться с их усталостью и они заснули.

— Ну, и как тебе красотки? Хороши, да?

— Хороши, — вздохнул я.

— А чего так грустно?

— А оттого, что не люблю я их. Тебя вот люблю, остальных тоже. Но не их. Каково им будет это осознавать?

— Любовь может и прийти со временем. Они красивые, сильные и дети от них будут такими же.

— А ты? Ты хочешь детей? — испытующе посмотрел я на нее.

— Конечно, — уверенно кивнула она. — Но не сейчас. Когда все закончится, я очень надеюсь, что они у меня появятся от любимого мужчины. Так что тебе придется постараться, — игриво укусив меня за губу, она откинулась на кровати. — Хорошо вот так вот ехать и ни о чем не думать.