Мы идем на Кубу

— Эту! — сказал он и вытащил толстую красную книжку — том Маршака, раскрыл его и весело поехал по рисункам большими глазами. На одной странице он задержался и медленно прочитал: — «Мистер Твистер». — Он вдруг повернулся ко мне и крикнул: — Я его знаю!

— Нет, — рассмеялся я. — Если он и был, то давным-давно умер. Ещё я был маленьким, когда читал эту книгу.

— У нас он жил совсем недавно, — возразил Педро и стал читать: «Мистер Твистер — бывший министр, мистер Твистер — делец и банкир…» Си! — закричал он весело. — Мы же все его знаем!

Педро побежал на палубу, а через минуту вокруг него собралась толпа. Грузчики заглядывали в книгу, кричали и смеялись. Из книги на них сердито смотрел мистер Твистер и курил сигару. Вокруг него было столько цветного народа!

— Касильда! — крикнул кто-то из грузчиков.

— Тринидад! — крикнул другой.

А высокий крепкий мулат важно выпустил колечко дыма и сказал:

— Гавана!

Педро выбрался из толпы и подошёл ко мне.

— Видишь, все его знают, — сказал он и лукаво добавил: — Только все почему-то считают, что он жил в разных городах…

— Нет. Это тот, что был в Касильде. Он не любил негров, — сказал маленький старичок негр и пожевал губами. — Очень не любил. Он первый сбежал, когда началась революция.

— Ты думаешь, тот, что жил в Гаване, очень любил негров? — спросил высокий мулат.

От жары сахар, просыпанный из мешка, потёк по палубе коричневой струйкой. Запахло жжёным. А спор не прекращался. Тогда на палубу спрыгнул крановщик, сердито зачерпнул из ведра банкой и поднял руку с растопыренными пальцами:

— Чего вы спорите! И в Касильде, и в Тринидаде, и в Гаване — все они были янки! Всех их выгнали!

— Си! — улыбнулся старик негр. — Его даже не пришлось выгонять, он убежал сам…

— Вон туда! — сказал высокий мулат и махнул рукой за океан.

— А теперь давайте работать! — и крановщик полез на кран.

Педро захлопнул обложку, будто пришлёпнул сердитого Твистера, схватил ведро и побежал по трапу вниз.

КАК СЖИГАЛИ СТРАШИЛИЩ

Вечером у ворот порта остановился маленький «джип». Из него выпрыгнули Педро и толстый парень-шофёр и направились к нам.

— Карнавал. Сегодня у нас карнавал! — сказдл Педро, а шофёр весело выбил в такт ногами: кар-на-вал.

Мы набились в машину и поехали. Чем ближе подъезжали к городу, тем всё яснее слышалась музыка, грохот барабанов и весёлые крики.

Едва мы сошли на главной улице, как перед нами потянулся удивительный поезд. Сотня негров бежала друг за другом, двигала взад-вперёд локтями, а рядом, на высоком помосте, сидел оркестр и отбивал ладонями по барабанам. Всюду плясали. Над толпой горели и подпрыгивали факелы. Звёзды тоже качались, загорались ярче. Их становилось всё больше, будто они разлетались из-под ладоней барабанщиков.

— Пойдёмте на тротуар, оттуда виднее, — сказал Педро. Мы взялись за руки и начали пробираться вперёд. И вдруг с нами стало происходить что-то весёлое. Рослый толкнул меня:

— Смотри на кока!

Иваныч подпрыгивал и выбивал ногами чечётку. Педро показал мне на руки Рослого. Они будто барабанили по невидимому барабану. И я сам тоже почувствовал, что качаюсь из стороны в сторону.

Вдруг барабаны загрохотали так, что у нас чуть не лопнули барабанные перепонки. Прямо на нас ехали на повозках и шагали гигантские страшилища. Один гигант был в громадном сомбреро и с громадным ножом за поясом. Другой, толстый и злой, курил сигару — целую пароходную трубу.

— Мистер Твистер! — крикнул Педро и толкнул меня. На передней повозке торчал зубастый человек, таращил злые глаза и хватался за пистолет. Это Батиста. Рядом с ним поднимал громадный кулак фанерный янки. Все они, казалось, были готовы броситься на людей.

Но тут вышли барбудос с автоматами и взяли их под стражу.

— Куба — си, Куба — си, Куба — си, янки — но! — запел вдруг Педро, и все подхватили песню и двинулись к морю, освещая путь факелами.

По дороге будто потекла огненная река. Вот море зашелестело у ног. Страшилищ сбросили на песок, и над ними началась расправа. Ко мне подбежал Педро, вложил в руку факел, и мы сунули огонь прямо в брюхо Твистеру. Рядом расправлялись с Батистой. Страшилища вспыхнули и закор-чились.

— Янки — но! Янки — но! — кричали и плясали вокруг них люди.

Вверху над пламенем проносились испуганные летучие мыши. Кто-то ударил по Твистеру палкой. Он злобно пыхнул искрами до неба и развалился. Шляпа его полетела в море. За ним грохнул Батиста. Пепел полетел в воду и зло зашипел. Скоро от них ничего не осталось, только сигара и шляпа Твис-тера всё ещё болтались на воде.

— Конец! — сказал Педро и поднял выше факел.

Мы пошли к пароходу. Сзади гремела музыка, с неба в море падали звёзды, словно добивали остатки страшилищ.

ПОСЛЕ КАРНАВАЛА

Утром стали мы с Рослым надевать ботинки, смотрим, а каблуки наполовину сточены. Иваныч-кок тоже с ботинком в руке на одной ноге подпрыгивает:

— Братцы! Вот так натанцевались!