Читаем Мы играем в пистолеты (СИ) полностью

Чтобы добраться до дома, пришлось делать пересадку. На центральной площади вышла из автобуса, минуту полюбовалась на собор на холме, который в свете прожекторов выглядел безумно красивым, а главное, новеньким, как с иголочки, а потом вернулась на остановку, обогнув расшумевшуюся компанию молодёжи. У дороги остановилась, пристально вглядываясь вдаль, на огни, пытаясь рассмотреть подъезжающий автобус. Ветер холодный, я быстро замёрзла, даже капюшон на голову накинула, зажмурилась на секунду, и поняла, что ещё чуть-чуть и закричу. В голос, отчаянно, вот только легче вряд ли станет. Голову повернула и посмотрела на тёмный парк за своей спиной. Знала, что идти не стоит, я ведь обещала себе, что не пойду, и не вспомню даже, а сейчас, проходя мимо детской площадки, и, направляясь к тёмной парковой аллее, пыталась найти себе оправдание. В который раз повторила про себя: только посмотрю, только пару минут. Словно, это могло мне чем-то помочь или что-то изменить. Днём бы подойти, наверное, не осмелилась, а сейчас темнота скрывала, и меня саму, и стыд, и слабость. Подойдя ближе, остановилась у дуба, а сама глаз не спускала с горящей вывески, с которой мне противная рыбина подмигивала. У входа два бравых молодца, гостей встречают, Машины подъезжают, какой-то нетрезвый субъект стоит, покачиваясь, и пытается сигарету прикурить. Но там свет, там жизнь, а я в темноте прячусь, будто провинилась в чём-то, и места мне там нет.

На секунду лбом к холодной влажной коре прислонилась, и вздохнула глубоко. Всем вокруг можно врать долго, и даже успешно, а вот себе не получается. Я безумно скучала по Кириллу, знала, что неправильно это, он предатель, а с предателями разговор короткий, как Фая говорила всегда. Я была с ней согласна, я злилась на него, но всё равно скучала. Никому, конечно, не признавалась, и от себя эти мысли гнала, но иногда так тоскливо становилось, хоть вой. Больше всего обижало, что он даже поговорить со мной не захотел, объяснить, попрощаться. Конечно, это не в его характере, но я-то тоже живой человек! Или он об этом не думал? Все вокруг именно в этом меня и убеждали, а я верить не хотела. Если так, то вообще хоть не живи. И вся моя любовь – кому она нужна?

А я бы сейчас всё отдала, чтобы с ним поговорить. Рассказать ему о матери, о своей обиде на неё, о том, как хочу от этой обиды избавиться уже много лет, а не получается. Не получается…

- Опять с ней поругалась? – догадалась Фая, когда я не захотела рассказывать ей о том, как прошёл Алькин день рождения.

- Я не пойду туда больше.

- Брось.

- Она говорит, что я с мужем её сплю.

Тося охнула, а Фая сильно нахмурилась.

- Она с ума сошла?

- Я не знаю. – Я вдруг так чётко вспомнила тот день: и обвинения матери, и то, как я потом у «Трёх пескарей» стояла битый час, и самой себе врала, что Кирилла я совсем не жду, и слёзы на глаза навернулись.

- Вот зря ты не уехала. На тебе лица просто нет. Ника, я беспокоюсь.

Я вымученно улыбнулась.

- Это просто нервы. Всё пройдет.

Только поскорее бы.

Французы эти, с шоколадной фабрики которые, как я и предполагала, всё моё время заняли, страдать стало некогда. Так получилось, что я не просто досуг им организовывала, но ещё и штатным переводчиком стала. Меня и в поле, где стройка должна была начаться, таскали, и к губернатору в кабинет, и на все переговоры приглашали. Я была просто счастлива. Улыбалась, кивала, а сама Шильману исподтишка кулак показывала, когда он всех уверял, что я с удовольствием буду сопровождать французских гостей на очередное мероприятие.

- Ты со мной не расплатишься, - прошипела я ему на ухо перед поездкой в «поля».

- Подышишь свежим воздухом, Никуль.

- В Альпах. Хочу в Альпы, Лёва.

Он приуныл, но быстро опомнился и ободряюще мне улыбнулся.

Но всё, наконец, заканчивалось. Последний вечер, прощальный ужин, а завтра французы отбывали восвояси, и это дело было не грех отметить. Руководитель их делегации, представительный такой мужчина, седовласый, приятной наружности и с обручальным кольцом на пальце, лично пригласил меня в ресторан, минут пять держал за руку и вслух расстраивался из-за того, что у нас было так мало времени, чтобы познакомиться поближе – всё работа, работа… Я улыбалась, кивала и мысленно радовалась, что после сегодняшнего вечера его больше не увижу.

- Где ужинаем? – с некоторой тревогой поинтересовалась я у Лёвы, а тот понимающе усмехнулся и сказал:

- В «Золотом дожде».

Я выдохнула. Платье на коленях разгладила, пальто запахнула, и вдруг заметила у Шильмана на запястье новые часы.

- Ничего себе, - почти присвистнула я. – Я надеюсь, это не мои премиальные?

Лёва довольно ухмыльнулся.

- Нет, твоих бы не хватило.

- Ах ты гад.

- Да ладно, я накину тебе двадцать процентов. Заработала.

- Хорошо, - тут же согласилась я, но не преминула добавить: - Двадцать пять.

- Обороты-то сбавь. У нас ещё сотрудники есть, они тоже любят зарплату получать.

- Да? А в поля они не хотят? Я, между прочим, сапоги новые испортила. Там грязь такая. А сапоги новые, замшевые, у меня до сих пор душа болит, как цену вспомню!..

Перейти на страницу:

Похожие книги