Мы из Конторы

Резидент тронул машину с места, доехал до перекрестка, повернул направо, отсчитал на спидометре два с половиной километра, остановился, вылез из машины, перетащил на переднее сиденье бесчувственное тело сержанта и похромал через лесопосадки на железнодорожную платформу, куда через восемь минут должна была прибыть последняя и потому совершенно пустая электричка.

Дело было сделано — контакт состоялся, задание получено…

* * *

— Черт побери!..

Сержант Грицько глубоко вздохнул и открыл глаза.

Был он цел и невредим, хотя совершенно себя не помнил. То есть видел циферблат часов, понимал, что прошло полтора часа, но не помнил как!

Точно так же, как и раньше, он сидел в машине на водительском сиденье, навалившись на баранку и уронив на руки голову. Мотор работал, тихо урча на холостом ходу, приборная панель светилась.

Он что — спал? Чего это его так разморило?

И еще в салоне подозрительно пахнет спиртным!

Отчего?..

Или от него?..

Сержант осторожно поднес к лицу сложенную лодочкой ладонь и с силой выдохнул воздух.

Ух ты!.. Точно — от него!

Но как же так?!. Он же сегодня не пил. Ни капли! Даже пива! Он ведь находится на службе!

Неужели это после вчерашнего?..

Точно — после вчерашнего! Потому что ничем другим этот запах объяснить невозможно. Вчера была вечеринка, где он изрядно перебрал водочки. Но дак ведь вчера!.. Эк его разобрало, почти сутки спустя — даже в голове шумит!..

Он снова попытался понять, что с ним было.

Вспомнил, как сидел в машине, на том самом месте, где бывает в засаде, подкарауливая и штрафуя нарушителей ПДЦ, всегда и где находится и теперь.

Ну да — сидел.

И сидит!..

И еще ему показалось, будто он слышит чьи-то шаги, после чего что-то несильно кольнуло его в плечо, будто слепень укусил.

Или муха?

Тогда муха цеце, вызывающая сонную болезнь… Потому что он тут же заснул. И проспал… почти два часа!

Какого черта его так развезло?..

Точно — после вчерашнего!

Вот только непонятно, почему на спидометре поменялись цифры. Или ему это лишь кажется? Или он просто запамятовал?..

Чертовщина, точно чертовщина!

Кому скажи — ни за что не поверят!

Но только он никому ничего говорить не будет, чтобы его не приняли за психа. Зачем ему нарываться на насмешки?.. Да и что говорить — сидел себе в машине, уснул, проснулся через полтора часа, на том же месте, пьяным, хоть не пил?..

И больше — не будет! Ну его к ляху, пора с этим делом завязывать!..

Сержант снял фуражку, обтер ладонью глаза и лоб, помотал головой, будто прогоняя сон или наваждение, и тронул машину с места.

Через два часа он сдал дежурство.

Через четыре перестал мучиться сомнениями.

Через день тихо посмеивался сам над собой и над своими страхами.

Через неделю забыл о том, что с ним приключилось. Или, вернее, что ему пригрезилось…

И так все и случилось, как должно было, — и все, чего с сержантом Грицько не было, — быльем поросло…

Глава 9

У резидентов не бывает отпусков.

И отгулов.

И пенсий.

И бюллетеней.

У резидентов есть работа. Одна только работа… И еще консервация. Которая заменяет собой отпуска, отгулы, пенсии и бюллетени.

Которая заменяет жизнь.

Когда говорят, консервация — это не значит, что резидентов будут закатывать в банки. Когда их закатывают в банки, это называется по-другому, называется — зачисткой. Или списанием подчистую. Или окончательным решением…

Консервация — это когда резидентов временно отстраняют от всех дел, выводя из игры до особого приказа. Как бандероль до востребования.

И тогда наступает свобода.

Или ее иллюзия.

Тогда резидент готовит основные и резервные каналы связи, «почтовые ящики», тайники и пароли, которые передает своему куратору, и после чего оседает где-нибудь в средней полосе России в небольшом, но и не в маленьком, чтоб проще было затеряться, городе. Где с удовольствием под водочку или без оной рассказывает желающим о своей трудной человеческой судьбе. Хотя на самом деле рассказывает хорошо придуманную и продуманную легенду, расцвеченную мазками жизненных деталей, почерпнутых из собственной биографии и рассказов случайных попутчиков. Этакий в стиле соцреализма роман во многих частях — детство, отрочество, юность, зрелость, служба, учеба, женитьба… Только в отличие от романистов запутаться в сюжетных линиях, именах и датах резидент не может, а должен выучить их назубок и складно рассказывать, хоть ночью его битой по затылку разбуди, хоть под пытками…

— Родился я недоношенным, мать-то моя инженером на станции работала по электрификации да под праздник сдуру мешок с картошкой в погребе подняла, а отец в ту пору по командировкам мотался, вот я с натуги и выскочил ране времени… И ведь самый чуток не помер! Ей-ей… Акушерка сказала — не жилец он!.. Так теперь я часто думаю — может, лучше бы помер я, так меня жизнь после через коленку ломала!..

Такая вот горькая судьбинушка!..