Мы из розыска…

«Видимо, у магазина понятых нашел, — сообразил Константин. — Парнишка выбежал, наверное, на минутку. От Димы в таких случаях не уйдешь. Упросит, убедит, скажет, что дел всего ничего. А тут, честно говоря, хорошо бы за час справиться. Главное, вовремя сказать, что в суд вызывать не будут. Посмотреть, расписаться — вот и вся функция. А то черта с два кого пригласишь, осторожный народ стал…»

— Господи, да что же это делается! Ограбили! Как есть ограбили… Да у меня и брать-то нечего. Нашли к кому прийти, — раздался встревоженный голос, — с дверью, с дверью-то что сделали… Ой люди, беда, беда-то какая!

Из дверей лифта появилась запыхавшаяся от быстрой ходьбы женщина лет пятидесяти, с выбившимися из-под мохерового берета светлыми, явно крашенными волосами.

«Ну вот и хозяйка пришла, — подумал Снегирев, — теперь дело прояснится… Или совсем наоборот… В квартире-то очень есть чего брать. Недоговаривает она чего-то. Прикинем: БВЛ тянет на три с половиной, Юлиана Семенова с руками оторвут, Вайнеры, Богомолов, библиотека приключений… Даже томик Высоцкого и тот достала… Хрусталя две полки брильянтовыми брызгами отсвечивают. Парфюмерия вся импортная. Четыре ковра — три на стене, один на полу… Очень есть чего брать».

Следователь, заметив женщину, сразу переключился на нее:

— Вы хозяйка квартиры? — он показал пальцем на выломанную дверь.

— Господи, — словно не слыша его вопроса, голосила женщина, — что сделали! И на работу ушла совсем недавно. Я тут недалеко в палатке торгую…

«А странно, на ее зарплату французский «Бисквит» пить не будешь. А в шкафу бутылка полная, да «Мартель» начат. Интересно, кого она больше боится, того, кто был до нас, или нас самих…»

— Сейчас мы во всем разберемся, — успокоил следователь. Он представился по должности, званию. — Как вас зовут?

— Феофанова я, Мария Ивановна… Да вон соседка знает меня. Эля, скажи…

Соседка кивнула.

Феофанова перевела дыхание. Немного успокоившись, она стряхнула с берета капельки дождя:

— А войти посмотреть можно, чего там наделали?

— Да, да. Костя, где нам расположиться?

— Проходите на кухню. Там стол есть — писать удобно, — обстановка не нарушена. А я пока прихожую с комнатой осмотрю.

Хозяйка, войдя в квартиру, сбросила пальто на стоявшее в прихожей кресло и осталась в платье, поверх которого был повязан фартук, испачканный землей и зеленью.

— Дмитрий Иванович, — эксперт позвал оставшегося на лестничной площадке оперуполномоченного, — что́ собака показала?

— Под лестницей потопталась немного, затем через дверь, мимо хозяйственного и к автобусной…

В комнате царил беспорядок. Вещи, выброшенные из шкафов, различных тумбочек и других укромных мест, валялись на полу. Опрокинутые часы с изящным бронзовым всадником, олицетворяющим, очевидно, бег времени, — рядом с чеканкой артельного производства.

Под ногой хрустнуло. «Эх, черт, потом не расплатишься, — подумал Константин, — аккуратней надо быть».

В углу комнаты на ковре что-то блеснуло. «Так, колечко. Серебро со стеклышками. Не взяли, отбросили. Специалисты! Берут только золото. — Константин вынул лупу. На внутренней стороне кольца несколько углублений. Он навел на них десятикратную линзу. — Отлично видно! Всего три клейма… А сколько их должно быть? Смотря когда его сделали. Начнем по порядку. Первое клеймо — вытянутый по вертикали полукруг, в центре всадник на коне. Георгий Победоносец? Точно! Дракона к земле копьем прижал. Значит, колечко московское. А год какой? Ага, стерся немного. Тысяча восемьсот шестьдесят пятый… или шестой. Старинное! Ниже еще две цифры: девятка и за ней вроде бы «пять». Со вторым чуть позже разберемся, тут какая-то загвоздка… Так, третье самое важное — «именник». Овальное углубление, две буквы Г и К… Интересно! Очень интересно! — Константин достал из оперативного чемодана крохотную записную книжку, микросправочник, который он составлял для себя сам. — Теперь разберемся. — Так! По алфавиту: Г. Е., Г. З., Г. И., Г и Л — все не то… Вот, Г. К.! Читаем: «Копылов Герасим, владелец мастерской серебряных изделий, тысяча семисотый — тысяча семьсот тридцать шестой». Не то! Снова ошибка… Серебро подходит, а год нет. Интересно, мастер московский… Пробирное клеймо с Георгием Победоносцем — московское клеймо! Кто у нас там еще на Г.К.? «Клингерт Густав Густавович, владелец фабрики ювелирных изделий, основана в тысяча восемьсот шестьдесят пятом, просуществовала до шестнадцатого года». Почти до революции. Он! Подходит по всем позициям.

Да, еще надо эти две цифры проверить… Девяносто пять. Это не серебро! Вот это да! Платина… А платину стеклышками, пожалуй, украшать не будут. Коллекционное колечко, между нами говоря. Выбросили, специалисты! Да и хозяйка хороша — «брать нечего».

— Дмитрий Иванович, — позвал Константин оперуполномоченного, выйдя в коридор, — не сочувствуешь хозяйке на ее бедность?

— Если ты про то, что в нужнике хрустальный светильник, то я видел и не такое, но это больше по линии БХСС…

— Не про то я. Наводка могла быть на квартиру. Видишь кольцо?