Мы - из Солнечной системы

Хоменко несколько раз выступал по радио, все повторял, что каждый должен знать свое место. И он был очень доволен, когда в его квартиру пришла девушка из домоуправления и строго спросила:

– А у вас жильцы знают свое место третьего июня?

Наконец наступил решительный день.

Будильник разбудил Хоменко в три часа ночи. И дочь его – она училась на втором курсе техникума – встала вместе с отцом, чтобы приготовить ему завтрак. Сдерживая зевоту, она сидела за столом, сама не ела, только пододвигала тарелки.

– Скажи честно, папа: как ты думаешь – будут стихийные бедствия? – спросила она.

В ее голосе не было страха и в глазах тоже. Старый академик улыбнулся. Он умел читать мысли своей любимицы.

– А тебе хочется, чтобы были бедствия, егоза?

Девушка покраснела.

– Нет, не хочется, папа. Но мы так старательно готовились. У нас каждый знает свое место и на случай пожара, и водяной опасности, и лучевой. Готовились, готовились, и ни к чему. Это плохо, что я так думаю, да?

Старик потрепал дочку по щеке

– Плохо, девочка, но не очень. Я думаю, каждый пожарник ждет с нетерпением пожара. Но все-таки лучше пусть не будет пожаров.

Всю дорогу от дома до башни академик думал о дочери. «Какая ладная, славная! Или я как отец пристрастен? Вся наша молодежь такая».

Обычно в четыре часа утра на московских улицах светло и пустынно. Город кажется покинутым. Но сегодня во всех окнах виднелись головы, на тротуарах и мостовых стояли группы людей, и все смотрели в одну сторону – на запад, где над высотной гостиницей «Украина» висела немигающая, непривычно яркая звезда. Проходили парами деловитые дружинники с красными повязками на рукавах. Другие вешали на стенах цветные стрелы с надписями: «В убежище», «В медпункт», «В штаб дружины».

«А ведь мы увидимся только завтра, – подумал академик. – И, если что случится, вообще не увидимся. Даже не простились как следует…»

С этой мыслью он вошел в башню.

Скоростной лифт вознес Хоменко над Москвой, ближе к небу. В телевизионном кабинете было тесно. Перед каждой панелью, перед каждым экраном сидели наблюдатели, кто с блокнотом, кто с киноаппаратом. Деловитый Лобанов подошел к нему, крепко пожал руку.

– Я попрошу вас распоряжаться сегодня, – сказал Хоменко. – Старайтесь не отрывать меня от экрана. У меня особая задача – понять природу Немезиды. И не забывайте, что за минуту до встречи я могу отменить взрыв.

– Лучше за пять минут, – попросил Лобанов. – Ведь наш радиоприказ дойдет только через полминуты. Нужно время, чтобы развернуть ракету, успеть затормозить, уйти из поля тяготения…

Хоменко занял место перед специальным третьим экраном, связанным с телескопом. Телескоп стоял на ракете, и Хоменко как бы пересел на ракету. Сейчас Немезида выглядела на экране как полная Луна. На больших обсерваториях изображение получалось гораздо больше, но там беспокойная земная атмосфера смазывала детали, превращала диск в волнующееся сияние. Ракета же летела в безвоздушном пространстве, ее передатчик давал подробности с безупречной четкостью. Из всех земных наблюдателей Хоменко оказался в самом выгодном положении.

Сразу же он разглядел на экваториальном поясе черные крапинки; и что самое странное – крапинки эти располагались рядами Вулканы? Что же это за вулканы, возникающие в шахматном порядке?

Сероватые пятна были замечены астрономами уже месяц назад. По традиции их назвали морями, хотя всем понятно было, что в этих морях, так же как в лунных и в марсианских, нет воды. Астрономы многих стран нанесли моря на карты, поторопились дать им имена. Теперь Хоменко мог бы уточнить карту, обогатить ее множеством заливов и бухт, увековечить имена всех своих знакомых. Но что это давало? Не очертания пятен, а их природа была важна.

Диск Немезиды рос почти на глазах. Хоменко осматривал его методично от полюса до полюса и каждый раз отмечал новые подробности Вот на серых пятнах проступили белые жилки. Их можно проследить и на белых пятнах, но там они кажутся сероватыми. Что это такое? Возможно – горные хребты. На снежных равнинах заметнее голые каменные склоны. На сером фоне выделяются снежные вершины. Да, жилки похожи на горы, но на земные, не на лунные. На Луне горы кольцеобразные Видимо, они характерны для небольших небесных тел без атмосферы. Немезида ближе к Земле по размерам, и горы там похожи на земные. Проследим, как ложатся жилки. Нарисуем на отдельном листе. Так, так! Уже можно уловить систему. Вот широтный пояс, вот меридиональный. А здесь совсем нет гор, скорее всего, это замерзшие океаны. Океаны занимают две трети поверхности, примерно как на Земле. Горы, как на Земле, и океаны, как на Земле! Почему же насквозь промерзшая Немезида так похожа на Землю?

За размышлениями часы идут быстро, Немезида заметно выросла. Снова можно осмотреть темные пятна. Подробностей никаких. Нет ли системы в их расположении? Пожалуй, есть – больше всего пятен в умеренных поясах и поблизости от экватора. А у полюса и в субтропиках их нет. Сравним с Землей? На Земле так располагаются леса.